Читать «Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести» онлайн - страница 188
Виктор Флегонтович Московкин
— Не надо меня спрашивать, — сухо сказал артист. — Это не по моему ведомству. Билет в театр я вам достану.
Долго молчали, поглядывая сосредоточенно в окна на несущиеся мимо заснеженные дома. Потом Вася посоветовался с Головниным:
— Подумываю пересесть на грузовик. Все-таки заработки больше и график. Не все дни с утра до вечера мотаться. Как смотришь?
— Это не по моему ведомству, — сказал Головнин.
Артист обернулся к нему и засмеялся.
15
Вася не стал подниматься к Студенцову на пятый этаж: ему надо было опять к Дому культуры, за артистом; Головнин пошел один.
Еремей встретил его ворчанием. Головнин состроил свирепую рожу, шаркнул ногой — пес залился радостным лаем.
— Молчи, дурак, — остановил собаку Студенцов. Он был в трусах, валялся на кровати с книжкой, лицо помятое, сумрачное.
— Начинаешь прозревать, — кивнул Головнин на собаку. — Тебе Еремеева общества достаточно?
— У меня еще есть друзья вроде тебя. Не забывают, — недружелюбно отозвался Николай.
— Верно! Кроме того, есть жена, которая покаялась в своих грехах и ждет, когда всемогущий бог доктор Студенцов сменит гнев на милость.
— Это касается ее и меня. Только! — отрезал Николай.
— Опять верно. Но каким-то чудом и я оказался причастным. Вторую неделю она живет у нас.
— Спросил бы ее, почему не едет туда, где прописалась,
— Я всегда был о себе высокого мнения, и сейчас, видишь, мой приход тебе уже помог: у тебя проявился интерес к ней. Благодари! А почему не едет? Сдается, никакой у нее прописки нету, все выдумала, чтобы встряхнуть тебя. — Под впечатлением встречи с артистом спросил вдруг: — Ты в театре когда с ней был?
— Это что-то новое. — Студенцов оживился, с любопытством смотрел на Головнина. — Какой еще театр?
— Вот это мы! — торжественно провозгласил Головнин. — Что требуется молодой жене? Внимание. Коробку конфет, цветы, что-то еще… Она женщина! Ты что ей предлагал? Надоел рассказами о сложных операциях. Вон у тебя книжки — сплошь медицина. Что читаешь? — Головнин бесцеремонно вырвал из рук Николая объемистую книгу. — «Общая хирургия». Понятно. Все для себя, все о себе. Что оставалось ей?
Студенцов насмешливо наблюдал, горячность Головнина его забавляла.
— Как они быстро тебя обработали, вдвоем-то. Новый человек!
— Сознаюсь, да, новый. Собирайся, поедешь за женой. Хватит ей скитаться по углам. Почудили, довольно.
— С этого бы и начинал. — Николай сел в кресло у письменного стола, вытянул длинные ноги. — Сочувствую тебе, дружок, от одной едва отбиваешься, представляю, когда наваливаются вместе. А ехать — я никуда не поеду.
— Ты этого не сделаешь. — Головнин посерьезнел, подсел на стул напротив: ему в самом деле хотелось помочь Студенцову устроить семейную жизнь; за то время, пока Нинка живет у них, он уверился: любит она Николая, что-то наносное мешает им быть вместе. — Ты не сделаешь этого, — повторил он. — Она же у тебя отличнейшая баба, понаблюдал, вижу… Чего вам не живется? Квартира-то какая! Одни, отдельно, никакая сволочь не встревает с советами. Ты посмотри — неделя без женщины — и как в сарае. Выгони пса и приведи ее. Нинка тебя любит, ты это знаешь. Даже завидно, как любит.