Читать «Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести» онлайн - страница 173

Андрей впал в бешенство: из-за какого-то гнилого крыльца его хотят в тюрьму упечь. Да что же это? Легко больно получается…

— Ты не грози, не грози, — остановил он дедка. — Не хочешь сладить миром, я сам тебе угрожу. — Шумаков указал на толстую бутылку с багрово-красной жидкостью, хохотнул зло. — Хрясну, вот и дело с концом. Все одно ответ держать.

Генка дергал за рукав, пытался образумить. Шумаков резко отмахнулся от него.

— Сам все сделаю, без сопливых. — И опять подступился к старику: — Будешь пить? Даю сроку две минуты.

Павлычиха только с первого взгляда казалась насмерть перепуганной, а может, опомнилась уже; услышав угрозу, поднялась с пола, шмыгнула за дверь. Генка еще посторонился, пропуская ее. Шумаков, занятый дедком, ничего не заметил.

Дальше все было, как во сне. В избу ворвались парни. Один перехватил руку Шумакова, зло потянувшегося к бутылке. Шумаков пытался боднуть его, но боль в плече заставила пригнуться, а потом упасть лицом вниз на пол. Рядом барахтался, старался вырваться Генка. Опомниться не успели, оказались связанными. Лежа кренделем, с пригнутыми к спине ногами, Андрей прежде всего подумал, что парни из милиции, раз так ловко управились. А ведь он не из слабых, умел постоять за себя. Лежал на полу и скрипел зубами от бессильной ярости.

Рослый светловолосый парень, видно старший у них, спрашивал дедка, как тут все происходило. Два других скромно стояли у двери, смотрели с любопытством.

Старший сказал дедку:

— Переправим их пока в сени на холодок (вот зануда, как о тюках каких-то, а не о человеках, подумалось Шумакову). Пусть отлежатся. — Парень улыбнулся белозубо, пояснил: — Ужин у нас стынет. После зайдем.

— Спасибо, мил человек, — с достоинством сказал дедок.

Продолжение сна было часа через два. Шумаков промерз до костей, слушал, как клацает зубами Генка, скулит по-щенячьи. Сам бы взвыл волком, гордость мешала: не хотел перед Генкой слабаком выглядеть.

Скрипнула дверь, и свет фонарика порскнул в глаза. Стояли те же парни.

— Хватит или полежите?

У Шумакова затекли руки и ноги, внутренности, кажется, смерзлись. Еле слышно сказал:

— Развяжите, хватит…

Потом в избе писали акт, по которому Шумаков обязан был починить крыльцо. Акт светловолосый убрал в карман, предупредил: не начнется с утра ремонт — пусть пеняет на себя. Вернутся вечером из лесу, посмотрят. Еще добавил: независимо от починки крыльца дедок Павлычев может подать заявление в милицию как оскорбленное лицо и как лицо, которому угрожали расправой.

Дедок махнул рукой.

— Его, дурака, попугать следовает, — пояснил он. — А семья?.. Нет, не буду. Колхозу тем более… работник, кормилец… Сделает крыльцо, на том и помиримся.

— Да я к тебе с этим самым и шел, — не выдержал Шумаков. — А ты шум поднял, взъерепенился.

— Понял, понял, с чем ты шел, — злорадно сказал дедок.

— Охотнички! — злился Андрей, когда глубокой ночью ехали с Генкой домой. — Откуда только взялись? Шляются…