Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 211

Не смея заступиться за него во время следствия и суда, Екатерина, говорят, молила государя о пощаде Матрены Балк, сестры несчастного Монса. Разгневанный Петр ударом кулака разбил большое венецианское зеркало. «Видишь, – сказал он жене, – одного удара достаточно было, чтобы разбить эту драгоценность: одного слова будет довольно, чтобы обратить тебя в прах, из которого я тебя возвысил». Нежная супруга сия, – повествует Голиков, – с умилительным прискорбием взглянув на великого монарха, отвечала: «вы разбили прекрасное украшение своего дворца – неужели вы думаете, что дворец станет от этого лучше?»

Говорят также, что отрубленную голову Монса государь приказал положить в спирт и поставил сначала ее в кабинет императрицы, а потом отдал на сохранение в академический музей вместе с хранившейся уже там другой прекрасной отрубленной головой девицы Гамильтон, о которой будет рассказано в своем месте.

Рассказывают при этом, что государь хотел наказать и Екатерину, но только Толстой и Остерман остановили разгневанного монарха: они представили ему, что если Екатерину постигнет бесславная смерть, то бесславие это падет и на дочерей государя, ни в чем неповинных великих княжон, и бедные девушки не найдут женихов. Прибавляют в этому, что Петр хотел будто бы лишить жизни и своих неповинных дочерей, но ходившая за ними француженка-гувернантка спасла своих воспитанниц, спрятавшись с ними, в момент гнева государя, под стол.

К числу бездоказательных добавлений к этим событиям принадлежит и то, будто бы Екатерина за смерть Монса заплатила Петру отравой, в чем ей помог Меншиков. Ясно, что это сказки, как результат тогдашних догадок, перешептываний: всякий не дознанный факт родит фабулу, миф, легенду.

Что касается лично до Матрены Балк, то легенда присовокупляет, что женщина эта молила царя о пощаде, напоминала ему о его первой, молодой любви к покойной сестре ее – и Петр, будто бы, обнял ее, поцеловал, но не простил: «прощение не в моей власти», сказал монарх; однако же, смягчил жестокость публичной казни, повелев дать сестре Анны Монс вместо десяти ударов кнутом – пять.

В основе и эти фабулы имеют долю правды; но подробности – больше чем сомнительны.

Через два месяца после этой катастрофы государь умирает: более чем вероятно, что глубокое огорчение, причиненное ему Монсами, свело в могилу этого великана русской земли раньше срока, положенного ему его железной, не знавшей устали натурой.