Читать «Литературная Газета 6519 ( № 31 2015)» онлайн - страница 41

Валерий КИСЕЛЁВ

Теги: искусство , театр

Князь Владимир и XXI век

Не высматривает ли князь Владимир со склонов Днепра приход нового Богдана Хмельницкого?

Фото: РИА «Новости»

28 июля исполнилось 1000 лет со времени кончины крестителя Руси великого князя Владимира. Его выбор определил развитие православно-русской цивилизации на долгие века вперёд. Особую актуальность этой дате придают последние события на Украине. В чём видится значение деятельности великого киевского князя для нашей страны?

Благочестие и власть

Владимир Соловьёв утверждал, что идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности. Фёдор Достоевский призывал судить о русском народе не по тёмным делам, которые он часто совершает, а по тому идеалу, который он сохранил в душе. Русь Киевская, Московская, Петербургская и снова Московская попыталась осуществить этот идеал в своём цивилизационном укладе. Насколько эта попытка удалась - об этом трудно вынести окончательный приговор. Но постараться осмыслить Россию как духовную реальность необходимо.

Как известно, христианская Русь взяла истоки в Киеве, после её Крещения Владимиром Святым в 988 году. Уже в княжение сына Владимира Ярослава Мудрого в Киеве строится Софийский собор – символ утверждения православия на славянской земле. Почти одновременно Софийский собор возводится в северо-западном центре Руси – в Великом Новгороде. София по-гречески – мудрость, и к ней стремился весь круг древнерусской культуры. Это относится к летописям ("Повесть временных лет"), эпическим сказаниям («Слово о полку Игореве»), народным былинам и духовным стихам. Особо следует отметить замечательное произведение первоначальной русской христианской мысли – «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона (середина XI века).

«Закон отошёл, и благодать и истина всю землю заполнили» – вот источник радости киевского митрополита. Закон – Ветхий Завет – исполнил свою задачу, привёл людей к крещению и теперь уступает место благодати как единственному («узкому») пути к вечной жизни. Вслед за отцами христианской церкви Иларион утверждает, что истину нельзя знать , в ней можно только быть (или не быть). Истина не есть отвлечённое знание, истина есть путь и жизнь, она покоится на вере, надежде и любви. Как раз по этой причине истину-благодать нельзя никому «доказать», т.е. принудить в неё поверить. Для того чтобы приблизиться к христианской истине, – то есть к Богу, – нужно уже пребывать в нём, нужно быть окликнутым им. «Не врагам Божиим пишем, а наследникам небесного царства», – утверждает киевский митрополит.

В отличие от Древнего Рима славянская Русь восприняла христианское послание не столько умом, сколько сердцем и душой. Учение митрополита Илариона – личная встреча, а не рассудочная схоластика. Конечно, тут сыграла свою роль и стихийность славянского язычества, и вообще мягкость («женственность») славянской души, резко отличной в этом плане от холодного римского разума.