Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 198

В минуты, когда огонь уходит с нашего участка, в окопах происходят перемещения, наблюдатели пытаются разглядеть хоть что-то сквозь сплошную пыльно-дымную пелену. За ней, среди непрекращающегося грохота, вспыхивают огни относительно близких разрывов. Далеких разрывов не видно. Лишь бесконечный гул и стон земли.

* * *

– А я на флот попал смешнее не бывает, – сказал нам Константин Костаки, когда мы в третьи сутки вспоминали за обедом, кто и как очутился в армии и на флоте.

– Слыхали уже, – ухмыльнулся Шевченко.

– Слыхали, да не все. Вот товарищ младший лейтенант не слыхал. Правда ведь, товарищ младший лейтенант?

– Не слыхал, – согласился Старовольский, зажигая плошку с жиром, только что угасшую из-за сильного сотрясения почвы.

– А было так, – эпически начал Шевченко.

– Да, было так, – не обижаясь, повторил Костаки. – Прихожу я в тридцать девятом в военкомат. Гадаю – куда пошлют. Куда хочу, и сам не знаю. А меня спрашивают: собак, говорят, любишь?

– Це воны на кордон набыралы, щоб из собакамы ходыты, – пояснил Саня Ковзун, как и Шевченко, знавший историю Костаки с давних пор.

Мухин понял про собак иначе.

– Какой там на хрен кордон! В вохру брали, зэка́ охранять. Попал бы на мой лагпункт, меня бы на ём сторожил. И пристрелил бы при случае.

Старовольский не удержался.

– То-то бы полегчало трудящимся…

Мухин обиженно насупился.

– Да ладно, – примиряюще сказал Костаки, продолжая рассказ. – Я им говорю: собак не люблю, а животных, значит, уважаю. У меня есть дома попугай и целых две морские свинки. Они заржали, как дураки, а военком и скажи: так ты у нас, значит, морская душа – ну и будешь служить на флоте. Если б не началось, я бы в июле в отпуске был, черешню бы дома ел.

– Что за морская свинья такая? – полюбопытствовал Мухин. Я тоже имел о таком грызуне довольно смутное представление. Естествознанием не интересовался и станцию юннатов не посещал.

– Це жодна свыння, бо сала вона не дае, – ухмыльнулся Ковзун (который, по его же словам, сала до войны не ел – в отличие от Зильбера, находившего этот продукт чрезвычайно полезным по причине его питательности).

– Это, Мухин, вроде крысы, только без хвоста, – объяснил Шевченко с видом знатока морского свиноводства. Костаки не поддался на провокацию и не начал доказывать преимуществ свинок перед крысами.

– Редкое животное, – заметил младший лейтенант. – Откуда они у вас?

– Тетка привезла из Сталино. Она в мединституте лаборантом работала. Там эти свинки плодятся как скаженные, вот она и взяла себе.

– А на хера в медицинском крысы? – не понял Мухин.

Костаки болезненно поморщился. Будто бы непонятно было, зачем нужны медикам звери. Чтоб изучить анатомию и испытывать всякую дрянь. Те же подопытные кролики, мученицы науки.

Теперь, правда, в Сталино убивали людей. Расстреливали, вешали, еще живыми бросали в шахты. Угоняли девчонок на каторгу. Мужчин украинской национальности пытались загнать в полицию, тоже якобы украинскую, – я читал про это в статье «Оккупанты в Донбассе».