Читать «Подвиг Севастополя 1942. Готенланд» онлайн - страница 197

Я тупо уставился в мясной поднос, краем глаза заметив, что туда же смотрит Дитрих Швенцль. Но Листу не было дела до нас, равно как и до поющих танкистов, которые, завидев неприятельское войско, немедленно включают полный газ. Оберштурмфюрер был занят освещением научной проблемы.

– Другой вопрос – кто такие крымчаки. Язык опять же тюркский. И снова нужно решить: или это асси… ассими… ассимилированные татарами евреи или объевреенные евреями татары. Религия-то у них, прямо скажем, жидовская, при этом с Талмудом всё в порядке. И вот ребята из опергруппы строчат запрос в Берлин – немедленно помогите нам принять единственно правильное решение, люди ждут… И лучшие специалисты по вопросам расы и религии проводят тщательное изыскание и выносят окончательный вердикт… – Лист ненадолго замолк, отправляя в рот кусок баранины, и закончил, уже пережевывая мясо: – Короче, караимам повезло. А крымчакам – нет. И после этого кто-то посмеет утверждать, что гуманитарные науки не имеют практического применения?

Вероятно, последние слова предназначались Груберу. Возможно, даже мне. Но Грубер промолчал, а я снова вспомнил страшную машину и вцепившуюся в меня Надю. Поющие танкисты между тем радостно сообщили, что «смерть за Германию – высшая честь» – более чем к месту, хотя автор, конечно же, имел в виду иные смерти, совсем не те, о коих нам сообщил беспечный оберштурмфюрер.

– Уже поздно, – произнес Грубер бесцветным голосом.

– Пожалуй, да, – отозвался Швенцль.

Я изобразил глубочайший зевок и пробормотал:

– Завтра рано вставать.

– Да, милый, – сказала блондинка Листу, – завтра рано вставать.

Оберштурмфюрер обвел нас беззаботным взором, ненадолго задержавшись на мне и снова дав почувствовать, что я здесь иностранец. Потом несколько раз качнулся – словно бы в такт вокальному повествованию о том, как немецкие танкисты мастерски преодолевают все препятствия и находят пути, которых, кроме них, никто не найдет. Затем решительно кивнул.

– Точно, завтра рано вставать. Но учтите, господа, если что, газу хватит на всех.

Огонь

Красноармеец Аверин

3-5 июня 1942 года, среда – пятница, двести шестнадцатый, двести семнадцатый и двести восемнадцатый день обороны Севастополя

Проходит день, за ним другой. Из блиндажа невозможно высунуть носа. Повсюду носятся осколки, сметая вокруг всё живое и мертвое. Но живое прячется, оно не хочет, чтобы его сметало. Не так-то легко смести человека, если он стремится жить – и умеет зарываться в землю.

И мы сидим в блиндаже. Час за часом и день за днем. Нам еще хорошо – кто-то хоронится в щелях – как в самом начале хоронился там я. Хуже всего связистам – проводная связь, бывает, рвется, а батарея, полк и дивизия требуют одного: связи, связи, связи… Потому что связь на войне – это главное. Без нее мы все, с нашим оружием, нашим умением и нашей благородной яростью, превращаемся в шахматные фигурки без игрока. Я – в слетевшую со стола бесполезную пешку, капитан Бергман – в закатившегося под койку ферзя, Сергеев – в потерянного слона. Слон и ферзь – фигуры сильные, но и они, сражаясь в одиночестве, обречены на гибель. Или на бездействие в нужный момент, что для них, пожалуй, гораздо хуже. И потому связисты ползают под огнем.