Читать «Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9» онлайн - страница 34

«Милая хорошая девчушка! — хочется сказать мне. — Я люблю тебя! Люблю! Навсегда! Навеки… — пусть мы погибнем, пусть пропаду я, все равно я буду любить тебя до последнего мгновения. Как же мне без тебя?»

И мне почему-то становятся слышны мои слова, может, я говорю их вслух — я гляжу на Люсю — нет, она сидит в задумчивости…

А что, если сказать?

Так вот, как думаю и чувствую, скажу — пусть знает, что из того, что наша жизнь еле теплится, что лежат четверо наших товарищей — наша ли в том вина, что судьба уготовила нам такую молодость? Что будет после того, как я признаюсь в этом, — не могу представить. Но, видно, та необыкновенная значительность, которая наступит после моих слов, и не дает мне решимости.

— Люся! Побереги ты себя. Прошу, — говорю я и с затаенной надеждой на то, что она уступит мне, согласится, гляжу на нее. Люся словно пробуждается, вздыхает и печально улыбается одними уголками губ.

— Как? Может, бежать? Бросить раненого?

— Зачем? Бежать некуда… Но все же… — возражаю я, хотя и чувствую, что сказать нечего.

— Все же, все же… Немножко сподличать, да? Война спишет? Думаешь, я зачем примчалась к вам? Оттого, что подлость доняла, вот! Задорожный ведь в санроту прибежал за бумажкой с красной полоской — в тыл, значит. Я говорю — а как же хлопцы? А он: хлопцы уже… отстрелялись. К тому же я ранен, говорит. А рана там — царапина одна. Вот как! — говорит Люся.

Я немею. На минуту забыв о немцах, осовело гляжу в строгие, но по-прежнему очень ясные Люсины глаза.

— Этого от Лешки я не ждала. От кого хочешь, но не от него, — нервно продолжает Люся. — Выбежала, смотрю — вы тут бьетесь. Оставила его в санчасти, бросила все, полетела. И разрешения не спросила… Только вот… опоздала.

— Подлец! — вырывается у меня. — Надо было комбату доложить.

— Что докладывать! — говорит Люся. — Все же он ранен, формально прав. Правда, с такой раной никто его в тыл не пошлет.

— Да, формально он прав. Сволочь! — говорю я. — Попов! Ты слышал?

— Слышал, — говорит Попов, лежа под бруствером. — Морда бить надо!

Он лезет здоровой рукой в карман, достает пачку папирос, взглянув на нее, прячет опять и вытаскивает кисет. Размахнувшись, бросает его в укрытие.

— Лозняк! Папирос крути мне.

И вдруг пуля бьет ему в голову. Падает пилотка. Опускается голова. В землю каплет кровь.

— Ну, подлая тварь, — возмущаюсь я, не видя ничего этого. — Только бы добраться до него. Я ему не морду набью. Я убью его.

Я говорю это и сбоку гляжу на Люсю. Ее лицо по-прежнему сосредоточенно и печально. Я свертываю цигарку.

— И зачем ты его послал, Попов? Попов молчит.

Я выползаю из укрытия и с папиросой ползу к Попову. Но он почему-то лежит ничком, уткнувшись лбом в бруствер.