Читать «Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9» онлайн - страница 20

— Гах! — часто бьет пушка, подскакивая на колесах.

Однако танки уже проходят первую траншею и, ускоряя ход, вдоль дороги стремительно катятся в тыл. Уже видим на бортах их черно-белые кресты, машины тяжело переваливаются на брустверах ходов сообщения, волоча за собой хвосты пыли. Пушки их то и дело грохочут выстрелами.

— Огонь! — ревет Желтых. — Наводить лучше!

— Гах! — гремит выстрел. Тотчас же на броне танка коротко сверкает огонек, но танк идет. Желтых уже без бинокля вглядывается, и в его широко раскрытых глазах отражается отчаяние.

— Не берет холера! Дьявол им в глотку, не берет! Бей по гусеницам! По гусеницам огонь!

Рассеявшись по полю, бежит наша пехота. Десятки людей в страхе шарахаются в стороны, падают, отстреливаются и снова бегут. Их уже настигают танки.

Недалеко от огневой, припав к самой земле, обессиленно трусит сержант с потным красным лицом. Одной рукой он тащит «Горюнова», другая, словно плеть, свисает к земле. За ним, боязливо оглядываясь, бежит низенький боец с коробками в руках. Это наш ночной встречный с термосом.

— Стой! — кричит им Желтых. — Стой, сволочь! Расстреляю! Стой!

Сержант кричит что-то в ответ, но его не слышно. Тогда он, присев, тычет в сторону пшеничной полосы. Желтых оглядывается, танки уже на фланге. Командир приседает от неожиданности и ругает неизвестно кого.

— Станины влево!

Лешка и Кривенок, вырвав из земли сошники, быстро заносят станины.

Одну бросают под бруствер, другую — на середину площадки, ровнять некогда. Попов обеими руками лихорадочно вращает маховики. «Гах!» «Гах!» — гремят выстрелы. Звякая, вылетают под ноги гильзы. Лешка с перекошенным гримасой лицом стоит между станин на одном колене. Остальные гнутся к самой земле. Один Желтых выглядывает из-за щита позади припавшего к прицелу Попова.

— Ага! — наконец кричит он злорадно. — Есть! Один есть! Попов! Огонь!

У края пшеничного поля стоит танк. Верхний люк его уже отброшен. Возле него открывается второй. Он несколько секунд медлит, затем подворачивает гусеницами в сторону огневой позиции. Перед пушкой вдруг сверкает черная молния, и поток земли накрывает расчет. Через пять секунд встревоженный крик Попова:

— Сноп! Товарищ командир, сноп!

Танк в створе с крестцом. Опять удар!.. Пыль… Смрад!..

Я понял: снопы надо немедля раскидать. Но неподвластная мне тяжесть сковывает ноги. Ненавидя себя, я медленно встаю из-за щита и напряженно, мучительно иду: вот-вот грохнет третий, и, может, последний разрыв. Сейчас! Сейчас! Во мне все напряглось. Переждать выстрел, затем… затем… Но я не дождался!

— Лукьянов! Убрать! — после короткого промедления кричит Желтых.

Лукьянов в расстегнутой шинели встает из-за ящиков, почему-то оглядывается, в его глазах не страх и не испуг, а только всепоглощающая предсмертная тоска. Несколько коротких секунд он медлит, затем не спеша, словно обессилев, влезает на бруствер и, не пригибаясь, расслабленно бежит к крестцу. Там он стаскивает верхний сноп, крестец падает, и за ним рукой подать — танк. Он мчит на огневую. Лукьянов делает попытку разбросать снопы, но в это время совсем рядом — взрыв!