Читать «Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9» онлайн - страница 19

И в этом аду вдруг раздается крик:

— Попов! Прицел! Так твою…

Это Желтых. Попов вскакивает и сквозь смерч пыли, пригнувшись, бросается через площадку в укрытие. Что-то кричит Желтых, но взрывы глушат его. Еще вспышка рядом. Удар! В окоп обрушивается земля. Желтых падает. В облаках пыли — Попов с прицелом под гимнастеркой. Снова взрыв. Я вскидываю и прячу лицо.

Взрывы терзают нас вместе с землей. Наши тела болезненно сжимаются от неослабного напряжения. От каждого разрыва вонзается в мозг мысль: Конец! Этот!.. Нет, этот!.. Вот этот!.. Но вот, кажется, мелькает надежда: выжили!

Неужели выжили? Загорается слабенькая еще, готовая вотвот погаснуть радость…

Вверху утихает. Взрывы колотят землю поодаль. Песок перестает низвергаться в окоп. Потный и страшный выгребается из земли Желтых. Вскакивает Лешка. Слабо шевелится в углу Лукьянов. Отрясается Кривенок. Я медленно встаю и чуть вздрагиваю, чувствую, как глаза мои округляются. Задорожный дико кричит:

— К-к-к-омандир!.. К-к-к-омандир!.. Танки!!!

* * *

— Т-т-т-танки! Т-т-танки! Гляди! — кричит он, то высовываясь из окопа, то снова приседая. Мы все враз выглядываем из-за разрушенного бруствера. Желтых на мгновение замирает, часто-часто моргая сузившимися от песка глазами. Будто не веря в то, что видит, он первый ошалело выскакивает из окопа. За ним кидается Попов, потом остальные.

Пригнувшись, через изрытую площадку мы влетаем в укрытие к пушке. Я вцепляюсь в станины. Мне помогает Кривенок, остальные тужатся внизу возле колес. Пушка медленно трогается, но укрытие завалено комьями земли из развороченного минами бруствера и колеса идут боком. Желтых люто ругается.

— Поворачивай станины! Станины поворачивай! Лозня, такую твою…

Напрягаясь изо всех сил, мы кое-как выкатываем орудие на площадку, заносим станины. Желтых вглядывается вдаль. Низко склоненное его лицо потное, злое и страшное. На лопатках мокрые пятна пота.

Танки ползут на первой траншее. В воздухе гремит, грохочет, поднебесье воет и стонет. Тяжелый чугунный гул ползет по земле. Хлопцы бросают сошники, я хватаю стопоры, Задорожный сзади так рвет станину, что едва не сбивает меня с ног. Левой рукой я открываю затвор, сам Желтых с лязгом вгоняет в ствол бронебойный.

Я выглядываю из-за щита — один танк горит, распустивши в воздухе шлейф черного дыма. Другие идут вдоль дороги к деревне. Несколько пехотинцев бегут, согнувшись, по полю в тыл. Желтых что-то кричит, Попов впивается в прицел и вскоре резкий выстрел бронебойного глушит нас всех. Пушка подскакивает, толкает в плечо, я падаю, это хлопцы не успели закрепить станины. Под казенником первая гильза. Из ее шейки струится легкий дымок.

— Сошники! — кричит Желтых, низко пригнувшись за наводчиком, и кулаком толкает в спину Кривенка. Тот хватает заправило и начинает загонять сошник в землю. Второй сошник, стоя на коленях, старается сдвинуть в ямку Лукьянов.

— Гах! — бьет второй выстрел. Что-то черною вспышкой мелькает позади танка, но танк идет.

— Огонь! Огонь! Не медли, огонь!

— Гах!

— Гах!