Читать «Дочь палача и ведьмак» онлайн - страница 14

– Черт бы их побрал!

Куизль с такой силой вдавил пестик в ступку, что даже внуки взглянули на него испуганно. Они знали дедушку и уяснили, что он мог гневаться. Сейчас он был особенно зол, и малыши сочли за лучшее притихнуть на какое-то время.

– Недоноски все эти Бертхольды! – прорычал Куизль. – Только потому, что их отец до самой смерти заседал пекарем в совете, они решили, что могут себе все позволить. А брат наш должен грязь с улиц вычищать и рот держать на замке! Но теперь с этим покончено! Если я снова поймаю ублюдка на складе, не то что два пальца, обе руки ему сломаю. А если они моих внуков тронут…

Он запнулся и сжал кулаки, так что хрустнули пальцы. А малыши все так же молча разглядывали дедушку.

– Если Бертхольды хоть пальцем тронут моих внуков, – продолжил палач уже тише, и голос его стал резким, как остро отточенный клинок, – то я им все кости колесом переломаю, животы вспорю и кишки вывешу с тюремной башни. Или не бывать мне Куизлем.

Когда он заметил, что малыши смотрят на него с испугом, лицо его тут же преобразилось, и рот растянулся в добродушной улыбке.

– Ну, засранцы, кто хочет поиграть с дедушкой в лошадок?

Симона разбудил хрип над самым его ухом. Он повернулся на колючей, кишащей блохами соломенной постели и увидел бледное лицо Магдалены. Она как раз вытирала рот ладонью.

– Чертовы колики, – просипела дочь палача. – Который день уже живот крутит.

Она попыталась подняться, но в ту же секунду со стоном опустилась обратно на лавку.

– И голова кружится немного.

– Неудивительно, в таком-то дыму. – Симон закашлялся и взглянул на прикрытую дверь, сквозь щели которой тянулись черные клубы дыма. – Вшивый твой родственник даже нормальную печь позволить себе не может. И ведь приходится ночевать у какого-то обдиралы, только потому что он случайно оказался родственником твоего отца…

– Тсс!

Магдалена прижала палец к губам, и в комнату вошел Михаэль Грец. Живодер Эрлинга был человеком тощим и чахоточным, и вряд ли кто-то мог предположить, что он, хоть и в третьем поколении, приходился родственником громадному палачу Шонгау. Рубаха его была изодрана и перепачкана сажей, борода растрепалась, и зубы черными угольками выделялись на худом лице. Лишь глаза его лучились добродушием, когда он протянул гостям дымящуюся деревянную миску.

– Вот, ешьте, – пробормотал он и попытался криво улыбнуться. – Перловая каша с медом и грушами. Готовлю только по праздникам или когда любимая Козина меня навещает.

– Спасибо, Михаэль. Но я в такую рань, наверное, и ложки не съем.

Магдалена поежилась и взяла миску, чтобы погреть руки. Солнце едва взошло, и в открытое окно тянулся туман из леса, где-то поблизости блеяла коза. Хоть лето и вступило в свои права, женщина дрожала от холода.

– Это самый холодный июнь на моей памяти, – проворчала она.

Грец беспокойно взглянул на родственницу.

– Да, сейчас не то чтобы тепло. Но холод, судя по всему, изнутри идет. – Он быстро перекрестился. – Будем надеяться, ты не подцепила эту проклятую лихорадку, что носится сейчас по окрестностям. Два наших крестьянина и служанка из Махтльфинга уже померли этим летом.