Читать «Дочь палача и ведьмак» онлайн - страница 12

– Попробуй поспать немного, Анна, – заботливо проговорил Куизль. – Сон лучше всякого лекарства.

– Поспать? Каким образом?

Анна-Мария тихо засмеялась, но смех сразу перешел в кашель.

– Ты тут бранишься на чем свет стоит, – добавила она затем хриплым голосом. – А малыши все наши горшки опрокинут, если их кто-нибудь не остановит. Главе семейства и невдомек ведь.

– Какого черта…

И верно, маленький Петер, пока палач не видит, вздумал залезть на лавку возле печи, чтобы оттуда добраться до компота из прошлогоднего урожая. Он как раз вскарабкался на сиденье и взялся за один из горшков с разваренными вишнями. Горшок выскользнул из его ладоней и с грохотом упал на пол. Содержимое его расплескалось во все стороны, и вся комната стала похожа на место неудавшейся казни.

– Дедушка, смотри, тут кровь.

Петер с широко раскрытыми глазами показал на лужу под ногами, потом обмакнул в нее палец и лизнул.

– Хорошая кровь.

Куизль схватился за голову и снова выругался. В конце концов он, недолго думая, схватил мучителей за шиворот и под их же громкие протесты выставил обоих в сад. Дверь с грохотом захлопнулась, и палач принялся собирать с пола раздавленные вишни, при этом перепачкавшись сам с ног до головы красным соком.

– Надеюсь, в колодец оба свалятся, – бормотал он. – Спиногрызы проклятые.

– Не говори так, – возразила Анна-Мария с постели. – Симон с Магдаленой никогда не простят нам, если с малышами что-нибудь случится.

– Симон с Магдаленой! – Куизль смачно сплюнул на тростник. – Слышать о них не желаю! И что вздумалось этим двоим ошиваться под Святой горой… Целую неделю! – Он покачал головой и вытер руки о поношенный кожаный фартук. – Двух молитв в базилике Альтенштадта вполне хватило бы. По одной на каждого мальца.

– Господь смилостивился над нами, и нам следует его поблагодарить, – напомнила ему жена. – Тебе и самому паломничество не помешало бы, учитывая, сколько на твоих руках крови казненных.

– Если она на моих руках, то это можно сказать и обо всех наших советниках, будь они неладны, – проворчал Куизль. – До сих пор я исправно вешал для них воров и убийц. Один лишь Господь нам судья.

Анна-Мария снова закашлялась и устало закрыла глаза.

– Мне сегодня не настолько хорошо, чтобы спорить с тобой.

Снаружи вдруг послышались шаги, и кто-то забарабанил в дверь. Куизль открыл: на пороге стояла знахарка Марта Штехлин и держала за руки орущих внуков.

– Ты в своем уме, Куизль? Я их возле пруда… – начала было она, как вдруг увидела красные пятна на рубахе палача и воскликнула: – Господи! Ты и дома уже людей убивать начал?

– Да нет же. – Палач смутился и пригладил черные волосы, в которых уже проступила седина. – Это вишневый сок. Сорванцы опрокинули горшок с компотом, вот я и выставил обоих.

Штехлин засмеялась, но затем глаза ее сверкнули.

– Нельзя оставлять малышей одних на улице! – ругнулась она. – Вспомни сына Губера, который этой весной в Лехе утонул. А маленькому Гансу, сыну трактирщика в Альтенштадте, недавно повозка ноги раздавила… И чего ж вы, мужчины, такие глупые? Дурни бестолковые!