Читать «Молоко с кровью» онлайн - страница 7

– От румына! – постановили, и никто не пошел к Орысе, когда она выла от боли и одна-одинешенька рожала в холодном сарае за хатой. Да и не добежали бы, даже если б и хотели – слишком уж мрачные события происходили в Ракитном в тот день, когда Орысе выпало рожать.

Маленькой Орысиной доченьке Марусе исполнилась неделя, когда наши войска выбили из Ракитного немцев с румынами. В село вернулись партизаны, а среди них и молчаливый, никому до того не знакомый казах Айдар. Орыся вместе со всеми вышла героев встречать – дитя в худое одеяльце закутала, к груди прижала… А на шее – красное коралловое намысто колышется.

– А вырядилась, шлёндра! Стыда ж – ни капли! Можно не искать! – ракитнянские бабы аж задохнулись от гнева. – Сука! Подстилка румынская!

А казах Орысю обнял, одеяльце откинул, на дитя глянул – засиял.

– Дочка…

– Что? Что он сказал? Вы слышали? – заволновались ракитнянцы. И глаза прячут – вот так петрушка!

Неужели партизан верит, что это его ребенок? Придирчивые без промедления взялись высчитывать, но фельдшер Матвей Старостенко, что у партизан командиром был, все по порядку объяснил:

– Вот бамагу отправил… На самый верх! Чтоб Орысе орден вручили. Как героической партизанской связной.

Ракитнянцы языки прикусили, но не поверили. Уже и война позади, уж и казах Айдар молодым умер от ран, уже и Орысиной Маруське шесть годков, а они так или эдак возвращаются к невыясненному вопросу.

– Говорю, от румына принесла! – бьет себя в грудь Ганя Ордынская, как будто свечку держала.

– Да… На казашку не похожа, – соглашаются бабы.

– И что ты крутишься, как та румынка чертова! – не удержался фельдшер Старостенко, когда Орыся принесла к нему маленькую Марусю с набухшими гландами и фельдшер никак не мог заставить девчушку открыть рот, чтоб обработать облепленные миндалины хлопковой тряпицей, смоченной в керосине.

Так и приклеилось – румынка. С мясом не оторвать.

Маруся стянула с шеи тяжелое намысто, осторожно положила на стол и – к окну. Неужели мама без нее в клуб пойдет? А потом – к папиной могилке на кладбище? Как же без Маруси? Она и героическую песню «Гренада» выучила специально ко Дню Победы, и односельчан-фронтовиков послушала бы – про страсти всякие, про фрицев.

На улице у цветущего сиреневого куста Орысю с Марусей поджидали две молодые женщины. Обеим – не больше тридцати по паспорту, а на вид – все сорок. Война проклятая. На кожу – морщины, на руки – мозоли, только глаза светятся да сердце тревожится. А для кого? Нет в Ракитном мужиков неженатых. Разве что калека Григорий Барбуляк. Они и на него косились, да Гришка на женщин только – тьфу! Э-э-э-эх, суждено девкам пустыми помереть, поэтому, хоть и мысленно, завидовали Орысе, аж дыхание перехватывало, – все успела: и полюбить, и Марусю родить, а от кого – от румына или партизана – девкам теперь все равно.

Первая на забор глянула, усмехнулась:

– Ох и дыра в заборе! Верно, любовник к Орысе бегает…

– Откуда ему в Ракитном взяться? – вторая. Да на двор: – Орыся! Сколько можно тебя ждать?

Из дома – Орыся. Сердитая. Молнии в глазах едва сдерживает. Марусю за руку силком тянет, а та упирается, словно ее к фельдшеру на расправу ведут.