Читать «Гарольд Храбрый» онлайн - страница 50
Борис Беньяминович Финкельштейн
— Исполню!
— Да хранит тебя Господь, сын мой! Ты воистину высок! — Прелат осенил Гарольда крестным знамением.
* * *
Высший Совет государства счёл претензии восставших справедливыми и признал Моркера и Эдвина графами Нортумбрии и Мерсии. Параллельно уитаны освободили Тостига от звания графа, а Гарольда от вынужденного обета.
— Спасибо за помощь, брат! — сквозь зубы процедил Тостиг, покидая зал Совета.
— Постой, Тостиг! — воскликнул Гарольд. — Не горячись. Ещё ничего не потеряно!
— Тебе легко говорить! — обернувшись, прошипел разъярённый Тостиг. — Предал и остался чистеньким!!
— Кого предал?
— Всех! Меня! Эдиту! Дочь! — ударил Тостиг в самое больное место.
Гарольд заиграл желваками, стараясь справиться с нахлынувшим гневом.
— За что ты так? — тихо спросил он.
— Сам знаешь! — отрезал Тостиг. — Прощай. Ты мне больше не брат!
Он круто повернулся и с гордо поднятой головой вышел из зала. Поникший Гарольд отрешённо смотрел ему вслед. Сзади подошли Гюрт и Леофвайн и стали наперебой успокаивать его. Но граф не слышал их — слова брата тяжким эхом звучали в его мозгу.
Страсти утихли: уэльсцы убрались восвояси и в королевстве был восстановлен мир. Но этот мир был шаток и ненадёжен, ибо англы и северные датчане, давно мечтавшие о независимости, значительно усилили свои позиции, в то время как сторонники Уэссекской династии понесли серьёзный урон. Столь знатный и влиятельный сеньор, каким был Тостиг, покинул их ряды и перебрался на родину жены — во Фландрию.
Гарольда терзали сомнения — правильно ли он поступил, не поддержав брата? Честность и порядочность — прекрасные качества, но добиться нужного с помощью хитрости и интриг намного проще, граф прекрасно это знал. Его успокаивало одно — себя не переделать, а время лечит, пусть оно сделает свой круг: Тостиг вернётся — и всё встанет на свои места. Спешить некуда — король ещё бодр, Вильгельм не проявляет активности, сейчас главное — потерпеть. И он терпел. Рана, нанесённая Вильгельмом, постепенно затягивалась, дела королевства стабилизировались, чему немало способствовал новый сторонник Гарольда — архиепископ Йоркский. Они всё более сближались: архиепископ видел в лице графа будущего повелителя, способного поднять дух нации, что же до Гарольда, то он высоко оценивал мудрость и прозорливость старого прелата.
Прошла осень, наступила зима. Всё свободное время Гарольд проводил в усадьбе Эдиты. Насильственная помолвка резко осложнила перспективу их брака, но, как это нередко бывает, пережитые тревоги и новое препятствие лишь обострили чувства влюблённых — словно сбросив груз минувших лет, они с упоением дарили друг другу тепло своих душ.
Однако в середине декабря пришлось на время расстаться, неотложные дела потребовали присутствия Гарольда в Корнуолле. Эдита с тревогой и нетерпением ожидала его возвращения.
Однажды поздним январским вечером она сидела у камина и вышивала, размышляя о грядущем. В покой вошла Хильда.
— Моя госпожа! Радостные вести! — с улыбкой произнесла служанка.
