Читать «Дар над бездной отчаяния» онлайн - страница 143

– Ты, Григорий, теперь наше достояние, – шутил он. – Царский отсвет на тебе лежит. В Тифлисе афиши с твоим портретом закажем. Козырем гляди!

Приехали в Тифлис. В гостиной Григория поселили вместе со Стёпкой. «Один хромой, другой безногий», – шутил он, когда Стёпка на костылях толкал перед собой коляску. В прогулках по городу их обычно сопровождал Стобыков. Коляска с Григорием в лапах великана казалась игрушечной. За ним прыгал на костылях Стёпка. Стобыкова и Григория узнавали. Случалось проходить через рынок, наваливали в тележку овощей, ягод.

– Все вас узнают, а меня – ни одна собака, – сокрушался Стёпка.

– А ты сажу не смывай. Тебя как мавру все сразу признают, – советовал Стобыков. Великан всё крепче привязывался к Григорию и, как ребёнка, ревновал его к Стёпке. Чуть что, бежал советоваться. Открывал ему свою простую и дикую душу. В своей цирковой славе и мощи Стобыков панически боялся женщин и мышей. Тайно влюблён был в воздушную гимнастку красавицу Зару. За время жизни в цирке Григорий невольно стал хранителем любовных и иных секретов. К нему шли, делились, зная, что он не расскажет никому. Просили совета, занимали денег. Как-то само собой вышло, что молодёжь стала звать его дядей Гришей, а потом и все привыкли.

Здесь, в Тифлисе, впервые подошла к нему борчиха, жена Тернера:

– Дядь Гриш, поговори с ним, ради Христа. Тут винище в каждом дворе. В те гастроли он все два месяца на кровать ко мне не ложился, со львами в клетке на полу спал… Пристыди его… – Отводила в сторону глаза, щёки заливало румянцем, и всё мяла и мяла пальцы одной руки в другой, будто душила невидимого злого зверька.

– По имени когда ты мужа в последний раз называла? – спросил Григорий. – Все зверопас, львиный подхвосток…

Надулась, ушла. Григорий глядел вслед, улыбался. Было что-то в этой женщине с плечами-коромыслами наивно детское, столь им любимое в людях.

– Тигра моя приходила, жалилась? – пьянень кий Тернер вечером навестил Григория в номе ре. – Ты, Гриш, не слушай её. Тут у кунака одного вино, о-очень гут: жасмин и цветы счастья. Стёпка, давай стаканы. Двуглавый-то скучает… Перо оби рать перестал.

Григорий сразу уловил хитрость Тернера перевести разговор на орла. Промолчал. Стёпка принёс стаканы. Выпили. Вино в самом деле было чудесным.

– Если денег нет в кармане, выпей, брат, и приснится, что ты сказочно богат, – размахивал недопитым стаканом Тернер. – Если девушки не любят, выпей, брат, и представишь, что пленяешь всех подряд! Вино плеснулось Стёпке на голову, тот нагнулся, вытёр ладошкой.

– Ты бы Стобыкову такие стишки читал.

– Опять ночью львам мученье, – бормотнул себе под нос Стёпка.

– Говорил я Акиму, навес надо сделать, на улицу клетки выставить, жара, – разом оживел Тернер.

– Не от жары. От тебя мученье.