Читать «Горшок черного проса» онлайн - страница 22

— Пей.

Тот потоптался на месте.

— Пей, коль угощают! — потребовал Макаров.

Вестовой выпил.

— Ты откуда родом, воин? — спросил Найденов.

— Вятский.

— Кто родители?

— Нет их у меня… Померли от тифа.

Офицеры переглянулись.

— Не отчаивайся, — сказал Найденов. — Отвоюем — бедствовать тебе не придется. Будешь у меня. Гоньбу видишь?

— Как не видеть. Знаю, ихнее благородие говорил, что это ваше имение.

— Вот будешь у меня. И не на плохом месте. Это я обещаю.

— Благодарствую.

— То-то же, А сейчас — иди.

Вестовой ушел. Офицеры остались во дворике. Вдруг Найденов увидел, как солдаты вывели из блиндажа Макарова после допроса очередного военнопленного.

— Ба! Вот так встреча! — сказал он Макарову.

— Что? — не понял капитан.

— Забавно…

— Тебе понравилась его борода?

— Сейчас все поймешь. Стой!

Бородач остановился, сумрачно взглянул на подвыпивших офицеров. Он был ранен: правая рука висела плетью, а на продырявленном рукаве гимнастерки темнело кровавое пятно.

— Здравствуй, борода! — сказал Найденов.

— Здрасте… — сказал военнопленный.

— Не узнаешь?

— Нет… — покачал головой красноармеец, внимательно посмотрев на Найденова.

— Куда ты его? — спросил Найденов у конвоира.

Тот молча показал глазами на небо.

— Оставь нам.

Конвоир кивнул головой в знак согласия и, козырнув, ушел.

— Пошли-ка, борода, поговорим, — сказал Найденов, указав на тропинку, ведущую за блиндаж.

Военнопленный медленно пошел по тропинке.

— Откуда ты его знаешь? — спросил удивленно Макаров.

— Сейчас все поймешь.

За блиндажом, в кустах, они остановились.

— Значит, ты меня не знаешь? — снова спросил Найденов.

— Нет, — сказал военнопленный.

— А я вот тебя знаю!

Бородач с интересом посмотрел на офицера.

— Да, я тебя знаю. И сейчас это докажу. Как это ты говорил… «А кто за тебя Советскую власть отстаивать будет? Ты перво-наперво беляков порубай. Да еще когда в мировой революции поучаствуешь, да ежели твоя тощая шея целой останется, да твое мужское благородство вместе с ногой осколком не отчекрыжат, вот тогда на жинку свою нос и востри». Кто говорил эти слова вчера на рассвете?

— Я… — изумился военнопленный и даже чуть попятился назад.

— То-то же! — сказал довольный Найденов и посмотрел загадочно на удивленного Макарова.

— Итак, ты говорил эти слова?

— Говорил…

— А меня не знаешь?

— Нет, — сказал озадаченно бородач.

— Ну тогда я тебе объясню. Все проще простого. Часовых на пост на подводе возил?

— Возил…

— По тракту?

— Так точно.

— Овраг, что в трех километрах от Гоньбы, знаешь? Это там, где он близко к дороге подходит?

— Знаю.

— Вот там я за тобой вчера утром наблюдал.

— Неужто?!

— Точно.

— Эх, мать честная… — Бородач с досады поскреб здоровой левой рукой затылок.

— Мировую революцию, значит, намерен был делать?

— Так ведь надо… — сказал старый красноармеец таким тоном, словно речь шла о севе или о постройке сарая.

— Надо?

— Так точно.

— А если бы мы тебя сейчас отпустили?

— Не сделаете вы этого… — вздохнул военнопленный.

— Жить-то хочешь? — спросил Макаров.

— А кто не хочет?

— Так как же насчет мировой революции?

Военнопленный потупился. Наступило молчание.

— Ну, что ж, иди, — сказал Найденов. — Ты, я вижу, из твердолобых. Иди, иди…