Читать «Алогичная культурология» онлайн - страница 149

Илья Михайлович Франк

Это древнеегипетский фетиш «джед» из орнамента на стенах гробницы Джосера – символ умирающего и возрождающегося бога Осириса, который состоит из вставленных одна в другую нескольких связок тростника.

Он напоминает фонтан, мировое древо, крест. Его можно положить на бок – и получится схема истории, в которой горизонталь периодически пересекается вертикалью (вспомните слова Андрея Белого: «во времени получился крест»). Если, например, сделать площади сокращающихся каждый раз вдвое по биссектрисе треугольников-эонов одинаковыми, то получится следующая картина:

Евгений Трубецкой в книге «Смысл жизни» пишет:

«Обе эти линии, выражающие два основных направления жизненного стремления – линия плоскостная, или горизонтальная, и восходящая или вертикальная, – скрещиваются. И так как эти две линии представляют собою исчерпывающее изображение всех возможных жизненных направлений, то их скрещение – крест – есть наиболее универсальное, точное схематическое изображение жизненного пути. Во всякой жизни есть неизбежное скрещение этих двух дорог и направлений, этого стремления вверх и стремления прямо перед собой в горизонтальной плоскости. Дерево, которое всею своею жизненною силою подъемлется от земли к солнцу и в то же время стелется вдоль земли горизонтальными ветвями, представляет собой как бы наглядное символическое выражение в пространстве того же скрещения, которое совершается и в жизни духа. Крест в этом смысле есть в основе всякой жизни. Совершенно независимо от того, как мы относимся ко Христу и христианству, мы должны признать, что крестообразно самое начертание жизни и что есть космический крест, который выражает собою как бы архитектурный остов всего мирового пути».

Хотите – верьте, хотите – нет. Но иначе неинтересно.

1983–1995, 2012

Невидимая рама

Некоторые стихотворения, 1985—2012

«Когда подступит смерть, как ветер…»

Когда подступит смерть, как ветерС горчащим привкусом травы,Вдруг, забывая всё на свете,Ты вспомнишь кружево листвы,Увидишь: лиственные тениЖивой пронизывает свет…Спроси о смерти у растений —Они зашелестят в ответ.

«Век девятнадцатый люблю я наблюдать…»

Век девятнадцатый люблю я наблюдать.Что мне в нём нравится – и сам того не знаю…Халат. Слуга Захар. Беспечности печать.Демьянова уха. Я чувства не скрываю.Любовь, свобода… но: не всё ли нам равно…Приметы, Грандисон, три карты, эполеты…Прожекты, клевету положим под сукно.Корнеты, аксельбант, кабриолеты…Две ножки, Скалозуб, найду ли уголок…Поэт, не дорожи… ну, сват, как пить мы станем…Частица бытия, побег, обитель, БогИ холод на душе, и тем сильнее раним…И осень я люблю, когда корабль готов,Но плыть нам некуда. Везде есть капля благаИ тёмный дуб, гумно, и разговор без слов,И гений красоты, перо, кинжал, бумага…

«Сухим песком проскальзывает день…»

Сухим песком проскальзывает деньИ сыплется в стеклянную воронку,Прозрачной ночи обнажая кромку,Где только ветер тянет канитель.А на рассвете листьев бьет прибойВ твой хрупкий сон, и ты боишься сглаза,Когда глядит пространство жёлтым глазомИ птичий мир хохочет над тобой.