Читать «Ирано-таджикская поэзия» онлайн - страница 83

Омар Хайям

* * *

Ты к возлюбленной стремишься? Будь же сам с собой жесток: Для свечи души и тела не жалеет мотылек. Был бы вечности причастен, богом был бы, если б ты Отказался от богатства, стать рабом смиренным смог. Только истиной любуйся, говори лишь о любви, Хвастай четками безумья, взвейся, как хмельной клинок. Что за польза в промедленье, если с миром ты одно! Путь у нас с тобой совместный — так идем же в погребок! Пей вино из кубка страсти к похищающей сердца, Вера и безверье — басни, болтовня — какой в них прок! Страсть — вино и виночерпий, в ней начала и концы, Сказано о чистых сердцем: «Напоил их сам пророк». Знай, одна лишь ночь свиданья стоит жизни вечной всей; Песня же Руми об этом — клад, закопанный в песок.

* * *

О правоверные, себя утратил я среди людей. Я чужд Христу, исламу чужд, не варвар и не иудей. Я четырех начал лишен, не подчинен движенью сфер, Мне чужды запад и восток, моря и горы — я ничей. Живу вне четырех стихий, не раб ни неба, ни земли, Я в нынешнем, я в прошлом дне — теку, меняясь, как ручей. Ни ад, ни рай, ни этот мир, ни мир нездешний — не мои, И мы с Адамом не в родстве — я не знавал эдемских дней. Нет имени моим чертам, вне места и пространства я, Ведь я — душа любой души, нет у меня души своей. Отринув двойственность, я вник в неразделимость двух миров, Лишь на нее взираю я, и говорю я лишь о ней. Но скорбь, раскаянье и стыд терзали бы всю жизнь меня, Когда б единый миг провел в разлуке с милою моей. Ты до беспамятства, о Шамс, вином и страстью опьянен, в целом мире ничего нет опьянения нужней.

* * *

То любят безмерно, а то ненавидят меня, То сердце дарят, то мое сокрушают, казня; То властвую я, как хозяин, над мыслью своей, То мысль моя держит в тисках меня, как западня; То, словно Иосиф, чарую своей красотой, То, словно Иакова, скорби одела броня; То, словно Иов, терпелив я, покорен и тих, То полог терпенья сжигает страстей головня; То полон до края, то пуст я, как полый тростник, То чувств не сдержать, то живу, безучастность храня То жадно за золотом брошусь я в самый огонь, То золото щедро бросаю в объятья огня; То страшен лицом я, уродлив, как ада гонец, То лик мой сияет, красою прекрасных дразня; То вера благая внушает смирение мне, То мною владеет безверья и блуда возня; То лев я свирепый, волк алчущий, злая змея, То общий любимец, подобье прохладного дня; То мерзок и дерзок, несносен и тягостен я. То голос мой нежен и радует сердце, звеня; Вот облик познавших: они то чисты и светлы, То грязью позора клеймит их порока ступня.