Читать «Герцог» онлайн - страница 215

Чудно ему было вот так обходить свои владения. У него в комнате, на столе и на полках, лежало в руинах его ученое предприятие. Окна были до того грязные, что казались забрызганными йодом, жимолость снаружи почти выдрала сетку. На диване он нашел подтверждение тому, что дом навестила-таки парочка. Поверженная страстью, она не успела найти в темноте спальню. И к лучшему: на матрацах конского волоса, устилающих антики Маделин, можно запросто получить искривление позвоночника. Почему-то Герцогу было особенно приятно, что поселковая молодежь воспользовалась именно его комнатой, соприкоснулась с его учеными записями. Он нашел девичьи волосы на валике, попытался представить положение, лица, запахи. Спасибо Рамоне, от зависти умирать не приходилось, но немного завидовать молодым, в конце концов, вполне естественно. На полу лежала исписанная карточка, глаз выхватил слова: «Отдавая должное Кондорсе…» Он не нашел сил читать дальше и положил ее на стол обратной стороной кверху. На сегодняшний день, во всяком случае, Кондорсе пусть поищет себе другого защитника. В столовой была дорогая посуда, которой домогалась Тинни, сервиз костного фарфора с малиновым ободком, очень красивый. Ему это все без надобности. Никто не тронул книги, укрытые муслином. Он поднял тряпицу и бросил на них не очень внимательный взгляд. В тесноватой ванной его позабавила дорогая сантехника, накупленная Маделин в «Слоуне», серебряные раковины-мыльницы и сверкающие вешалки для полотенец, которые даже на костылях не держала штукатурка. Сейчас они все поникли. Для удобства Герсбаха душевое место было оборудовано поручнем (в Баррингтоне у Герсбахов не было душа). «Раз мы его делаем, то пусть Валентайн сможет им пользоваться», — сказала Мади. Пусть, пожал плечами Мозес. Непонятный запах из унитаза привлек его внимание, и, подняв деревянную крышку, он обнаружил востроносые головки и что там еще оставалось от птиц, свивших гнездо в сухой раковине, а потом замурованных упавшей крышкой. Он хмуро вгляделся, на душе стало муторно. Должно быть, заключил он, на чердаке разбито окно, и в доме есть еще гнезда. И точно, в спальне он обнаружил сов на загаженном красном балдахине. Он дал им разлететься и стал искать гнездо. В большом светильнике над постелью, свидетельницей их с Маделин маеты и ненависти (впрочем, и восторгов тоже), он нашел совят. Из гнезда на матрац просыпался всякий сор — соломенная труха, шерстяные нитки, пух, обглодки падали (мышиные огрызки) и пленки помета. Чтобы не беспокоить эти плосколицые создания, Герцог уволок матрац с супружеской постели в комнату Джун. Он еще открыл окна, впустив солнце и сельский воздух. Удивительно было это чувство покоя… Покоя? Кого он дурачил? Это радость! Он, может, впервые чувствовал, что значило освободиться от Маделин. Это радость! С зависимостью покончено, сердце избавилось от гнетущей тяжести и скверны. Ее отсутствие, одно ее отсутствие веселило и поднимало дух. Для нее было счастьем увидеть его в беде на 11-й и Стейт-стрит, а он у себя в Людевилле испытывал ни с чем не сравнимую радость от того, что она ушла из его плоти, словно в плечах, в паху отпустила резь, и руки уже не висли плетьми, и прямилась шея. Мой дорогой мудрец и безумец Эдвиг! Возможно, ослабление боли в немалой степени составляет человеческое счастье. На изначальном и малоосмысленном уровне, когда клапан периодически открывается… Они снова вспыхнули, эти удивительные огни, карие глаза Герцога, столько времени смотревшие сквозь пелену, сквозь защитный хитин меланхолии, побочного продукта мыслительной работы.