Читать «Водное право России и зарубежных государств» онлайн - страница 225

Для того чтобы обеспечить правовое единство воды и земли, законодатель не обязательно должен наращивать земельную составляющую в конструкции водного объекта как предмета права собственности. Всю землю вокруг водного объекта в любом случае нельзя будет включить в его состав. Но использовать землю, воду и другие природные ресурсы в рамках экосистемы крупного водного объекта нужно согласованно, не допуская вреда природе и не забывая о праве людей отдыхать у воды. Для такого взаимного согласования как раз и нужны водоохранные зоны, прибрежные полосы или же санитарные округа. Между прочим, такая конструкция должна помогать водным администраторам правильно формулировать свои условия при выдаче претендентам разрешений на водопользование или при заключении с ними договоров водопользования. Претендент на водный объект должен гарантировать, что под его контролем будет не только определенная акватория, дно и толща воды, но также необходимый для их правильной эксплуатации участок берега. Если же он не может представить такой гарантии, то ему должно быть отказано.

К сожалению, водные администраторы в современной России с такой задачей плохо справляются. В этом есть и вина законодателя. Режим водоохранных зон и санитарных округов далеко не всегда соблюдается. В настоящее же время он даже формально либерализован настолько, что предусматривает лишь очевидные ограничения хозяйственной и рекреационной деятельности (нельзя устраивать скотомогильники и т. д.).

Если земельный участок выходит к морю, реке, озеру, каналу или водохранилищу, то это обстоятельство дает преимущество его владельцу, ибо именно он прежде всего пользуется водой и береговой линией. Это преимущество должно влечь за собой дополнительные обязанности по обеспечению чистоты вод и прибрежной полосы суши, сохранению прибрежной растительности и т. д. Только так можно обеспечить желательный режим использования вод и земель.

Вместе с тем экологический контроль за «самодеятельными» пользователями береговой полосой весьма слаб. Во многом это следует отнести за счет промахов законодателя. Статья 27 ВК РФ поручает органам местного самоуправления устанавливать правила пользования (государственными) водными объектами «для личных и бытовых нужд», да еще информировать население об установленных ограничениях водопользования. Закон ничего не говорит о праве местных властей контролировать водопользователей, надзирать за соблюдением режима прибрежных защитных полос и водоохранных зон. Возможно, законодатель рассчитывал, что этим будут заниматься не местные, а государственные органы. Но такой расчет (если он существовал) абсолютно не реален. Государственные органы не могут следить за сотнями тысяч и миллионами береговых участков, требующих публичного надзора. Отстранять от такого надзора местные власти означает, что использование береговой линии и ее благоустройство там, где она – фактически или полулегально – включена в чьи-то владения, отдается на усмотрение прибрежных владельцев земли; если же прибрежные участки ни за кем не закреплены, то их состояние заслуживает названия полубесхозных.