Мне такого суда не забыть никогда,Окружного суда, все там были тогда…Тут кожух, и шинель, тут бурнус, лапсердак,И сюртук, и мундир, а один был и фрак(Словно куртка с хвостом), тут бекеша была…Все пришли, и Пантурчиха даже пришла…Ксендз с попом появились, за ними — раввин,Не пришел только наш арендатор один.Самый суд — впятером — за широким столом,Тут же ходит шестой, все в шитье золотом,И на каждом блестит воротник золотой(Был бы я так богат, я бы не был судьей),Душ четырнадцать в ряд у стены их сидит,Против них арестант, что суду подлежит.Перед ним без полы, только хвостик висит,Адвокат, что его защищает, сидит.Наш Петрук Пантурок арестантом тем был,Тот, что пиво тайком в пивоварне варил.А акцизник Яськов, тот, что взятками жил,Как барана, по-волчьи его изловил,Был и он здесь, и он присягал, подтвердил,Как ему донесли, как пять дней он следил,Как котел там кипел, а в нем брага была,Как Петрук не успел убежать от котла.А уж врал он, так врал и себя всё хвалил,А о том не сказал, как Пантурка доил.Вслед за Яськовым стали и нас выкликать,Чтоб и нам присягать, надо ж правду сказать!..Тут спросили меня, а мне жаль Петрука,И моя у него там пропала мука,И я думал себе выгнать водки с ведро —Свадьбу дочери справить (вот было б добро!).Две осьмины муки Петруку я завез,Налетели тут вороны — черт их нанес! —И с другими меня повели понятымВ этот лес — чтоб ни дна ни покрышки бы им!Как спросили у всех, прочитали тот «ахт»,Что попался Петрух (а уж наврано — страх!),Там такое стоит — не приложишь ума:Паровик, змеевик и отходы — «шляма».Как про всё прочитали бумагу про то,Погляжу, говорю, что-то будет потом.Председатель сказал: «Пять минут перерыв!» —И в коморку ушел, свою книгу закрыв.Все тогда поднялись и пошли кто куда.Я остался сидеть, подожду, мол, суда.Как вернулись опять, то один из них встал,Тот, что больше других так во всё и встревал;Поглядел он на всех, да как взялся за стол,Да как начал кричать: «Протокол, протокол!»И казну вспоминал, и трубу, и котел,И муку, и мешок… и опять — «протокол!»Я сижу и дрожу — вдруг меня б не назвал;Слышу — бряк! И я тут! Ах, да чтоб ты пропал!Только — хвалит меня, справедливым зовет,На Пантурка ж как глянет — скотиной ревет:«Виноват, виноват, штраф казне пусть внесет!»И в тюрьму, и в Сибирь! — и куда не пихнет.Говорит, говорит, так что пить захотел;Как картошку, Петра посолил, да и съел.А сказать бы — за что? За свое за добро.Человек захотел выгнать водки ведро.Что ж за польза ему, чтоб он света не знал,Съел Пантурка свой блин иль горелки нагнал!А потом стал считать все убытки акциз:Тот, кажись бы, зубами Пантурка загрыз!Он считал — и вдвойне, и втройне умножал,Как шинкарь, одну чарку он за три считал.Всё добро чтоб забрать и скотину продать,Что в казну — то в казну, остальное — раздать;Тыщи три там он пеней одних накрутил.(У Петра хоть бы грошик в кармане-то был.Сладок жабе горох, да зубов бог не дал —Чтоб акциз то имел, что тогда отобрал:Лишь сермягу, телегу да парочку коз,И то брат откупил, а назавтра отвез.)Не стерпел только пан, тот, что в куртке сидел,Что-то молвил Петру и очки он надел,Да как крикнет, как зыкнет — затрясся весь суд:«В чем вина Петрука? В чем повинен он тут,Что скотинку кормил он своим же добром,На носилках носил свою брагу ведром?Тут тюрьму, тут и штраф для акциза взыскать…»Он как стал говорить, да как начал считать,Мол, Петрук и не гнал, и в лесу не бывал,Это я виноват, сам я гнал, сам навралИ донес на него… Я виновен во всем!Ах, да чтоб ты пропал! Чтоб сгорел ты огнем!Так он всё повернул, так всё дело скрутил,Про меня всё сказал, а Петра защитил.Я гляжу — ну, конец, ну, пропал теперь я!И мешок-то ведь мой, и мука в нем моя!..Двери скрипнули тут, а я — шасть меж людей,Да на двор, да в корчму, да к кобыле скорей;Прибежал я домой, бурачков там поел,Сказал женке: «Молчи!» А сам в лес полетел,Где как раз пивоварня была Петрука,Стал садить деревца, аж устала рука.Стежку мхом заложил, не осталось следа,Чтоб никто не узнал, что здесь было когда.Да и снова на суд, а суда уже нет,Только плачет, клянет Пантурчиха весь свет.Пантурка отвели-таки прямо в острог,—Тот защитник ему как кадило помог.Так в тот раз от суда уцелел я, ушел,Хоть бы бог в другой раз до суда не довел!
