Читать «Белорусские поэты (XIX - начала XX века)» онлайн - страница 182

ОСЕНЬЮ

Ветер гонит желтых листьев стаю. Коля смотрит и сосет свой пальчик. Я сижу в мечтах за чашкой чаю, По чаинкам тоненьким гадаю: Девочка родится или мальчик. Не узнать — и бог с ним, не досада. Всё равно, как ни гадай — ребенок. Для меня и то уже отрада, Что, пожалуй, нынче будет надо Загодя порыться меж пеленок.

<1916>

«Не сердись на меня, тихий друг…»

Не сердись на меня, тихий друг, Не досадуй, прости, извини: Слишком много порой жутких мук, Слишком часты тяжелые дни. Жизнь ко мне и всегда-то строга, Но подчас с ней не сладишь никак — Она жжет и теснит, как врага, Бьет, как тяжкий железный кулак. В эти дни я угрюм и суров, Болен телом и болен душой, И заплакать, пожалуй, готов И махнуть безнадежно рукой. В эти дни не гляди на меня, — Много их, но не вечно они, И найдется ж хоть искра огня, Что согреет и в темные дни!

ПЕРЕВОДЫ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

Из Я. Купалы

ЖНИВО

Созревших хлебов золотые посевы За селами, там, где лесов рубежи, Склонили колосья до самой межи С призывным шептаньем: мои жнеи, где вы? И жнеи сошлися. Направо, налево, Срезая колосья налившейся ржи, Задвигались быстро серпы, как ножи, Под жнивные, старые вечно напевы. Тоскливая древняя песня плывет В колосьях склонившихся шепчущей нивы И в пуще теряет свои переливы. Плывет эта песня ко мне и зовет, И в сердце, как звонкие косы, поет: «Ты так же, брат, сеешь… а где твое жниво?»

1910 или 1911

«Для тебя, отчизна предков моих…»

Для тебя, отчизна предков моих, Ничего не пожалею я на свете. Я на целый мир воспел бы долы эти И воздвиг дворцы на кладбищах твоих. Рад бы я тебя душой согреть, Солнце взять и звезд небесных, золотых И венок оплести тебе из них, Чтоб сияла ты в добытом цвете. За тебя готов погибнуть я в бою С той неправдою, что терпишь ты от бога И от сына своего слепого. За тебя свою я душу погублю И за это лишь прошу тебя, молю: Не гони меня от своего порога.

Из Т. Шевченко

А. О. КОЗАЧКОВСКОМУ

Давно всё это было. В школе Я у дьячка — учил дьячок — Стащу удачно пятачок (Ведь был я чуть совсем не голый, Такой оборвыш) да куплю Листок бумаги и сошью Красиво книжечку; крестами, Узором завитков с цветами Кругом листочки обведу И списываю Сковороду Иль там «Три царие с дарами» Сам для себя… и в бурьяне, Чтоб не увидел кто, запрячу И там пою, а то и плачу. И довелося снова мне Под старость с книжками скрываться, Писать украдкой да стараться И петь и плакать в бурьяне, — И тяжко плакать! Кто же знает, За что господь меня карает? В ученье, мучаясь, я рос, В ученье поседеть пришлось, И на ученье ж в гроб положат; И это из-за пятака, Что своровал я у дьячка… Так вот как бог карать нас может.

<1914>