Читать «Белорусские поэты (XIX - начала XX века)» онлайн - страница 166

3

Загудела, расшумелася дубрава — То про свадьбу разнеслась по свету слава. Как венец на муху сватьюшки надели, Все вокруг аж очи проглядели. А когда с родными мушка расставалась, Тут гостей до слез прошибла жалость. «Кланяюсь я батюшке и матушке, Иль постыла я в родимой хатушке? Ой, зачем меня растили, миловали Да в семейку чужую отдали!..» В каравайницы улиток попросили, И они квашню на диво замесили. Овод у комарика был старшим дружкой, Дробным маком рассыпался перед мушкой. Мотыльки-бояре, пчелочки-боярки, Прыткие на редкость, особенно до чарки. А как старшая боярочка-шмелиха Затянула, всем боярам стало лихо: «Ой, богаты бояре, богаты, Только дома забыли деньжата. Хоть деньжат они мало имеют, Так зато выхваляться умеют. Кто копейку дает — гривной числит ее, А кто гривну поклал — будто рубль даровал!..» Тут как музыка поддала жару-пылу, Сразу гулом жутким всё покрыла. Шмель пузатый на басу играет ловко, А на скрипочке подыгрывает пчелка. И нашелся мушененок некий малый — Славно так позванивал в цимбалы. Во всю мочь кузнечики скакали, Вверх взлетали, звонко припевали:                «Комары плясать                Зарекаются:                Ножки длинные —                Поломаются». Этак пляшут кто помалу, кто помногу, А один так отдавил шмелихе ногу. Гости дружно пьют-едят да рассуждают, Музыканты же веселья подбавляют. Всех достойно мушка пригласила, А еще-то лучше угостила. Всё, что надо, на столах стояло чинно, Даже мед был и шмелиный и пчелиный. Жук огромный так горелки нализался, Что свалился и под лавкой отсыпался. Осы в черных платьях с желтыми каймами Прямо ели мушку злостными очами. А она близ мужа скромненько сидела И зеленой юбкой шелестела. Муравьиха низко свесила головку — Затянула чересчур она шнуровку,— А потом как закричит истошно, дико: В капле дождика тонула муравьиха. Всё стемнело, капли часто застучали И в дупло к зеленой мушечке попали. Гости вмиг попрятались в кусточки — Под кору забились, под листочки. Утром же, очухавшись с зарею, К комару пошли догуливать толпою… А потом и перезовы были, Чтоб родню худою славой не покрыли.

4

Облетели цветики                На юру. Ой, не сладко серому                Комару. Как с резвушкой-мушкою                Стал он жить — Довелося бедному                Потужить. Не умеет мушечка                Работать, Лишь умеет с хлопцами                Хохотать. Не умеет ткать она                И пошить, Никакого кушанья                Наварить. Почесал он голову,                Сам не свой. «Как мне жить, несчастному,                С такой женой? Где глаза я, братики,                Потерял, Как ее, бездельницу,                В жены брал?» Полетел он плакаться                В синь-лесок, Сел на дуб зелененький                Под листок. Сел на дуб развесистый                И вздохнул, Песню грустно, жалостно                Затянул: «Выйду в поле да развею свое горе, Горе горькое, бездонное! Гей ты, полюшко зеленое, Широко ты, поле, протянулося, Глубоко ты, сердце, всколыхнулося! Где я смерть теперь повстречаю — В море, в речке, в озере ли темном, Что, ступая, конь пробил копытом И что буйным дождиком налито?..»