Читать «Топот бронзового коня» онлайн - страница 60

    - Это извращение.

    - …а литературное творчество? Я, когда создаю стихи, иногда испытываю такое же вдохновение, как когда создаю детей…

    - Чепуха какая-то. Суррогаты любви никогда не заменят саму любовь. Был и остаюсь поклонником женщин.

    Кайс спросил:

    - Хороша ли Феодора на ложе?

    У его товарища закатились глаза от воспоминаний:

    - О, такой искусницы никогда больше не встречал! Но уже прошло тридцать с лишним лет… Что осталось от неё, прежней танцовщицы?

    Собеседник подумал: «По приезде в Константинополь надо бы попробовать… Соблазнить её величество - чем не развлечение? А она и мужа своего, рогоносца, убедит, что помочь мне необходимо. Очень здравый план. Вы ещё узнаете, кто такие арабы, господа!»

8

    Дядюшка Юстин отдал Богу душу 1 августа 527 года, в половине третьего пополудни. Накануне ему приснилась Луппикина в развевающихся белых одеждах, молодая, весёлая, как во время их бракосочетания. Удивлённый супруг обратился к ней с вопросом во сне: «Почему ты радуешься, Лулу? Ты же умерла?» - «Потому, мой милый, - пояснила она с улыбкой, - что сегодня днём ты тоже умрёшь. Мы с тобой наконец-то встретимся - здесь, на Небесах». Он проснулся мрачный, попросил воды, встал с постели, подошёл к окну. Было очень жарко, несмотря на раннее утро, душно, влажно; из окна виднелся треугольник синего моря, а над ним - кусок фиолетового предрассветного неба. «Да неужто вижу это в последний раз - небо, море, каменную стену дворца, подоконник, пальцы? - император озадаченно посмотрел на свои ладони, оглянулся на спальню. - Нынче меня не станет? И подлунный мир заживёт дальше, только я отправлюсь к Лулу? Верится с трудом. И зачем именно сегодня? Может, сон не в руку?» Кликнул кувикулария - евнуха, стражника, почивавшего у дверей:

    - Вот что, Гермоген, позови паракимомена, своего начальника. Впрочем, нет: пусть немедленно разбудят препозита священной спальни. Я желаю одеться и пойти молиться в церковь Архангела Михаила.

    Гермоген попробовал его образумить:

    - Да какое ж в церковь, ваше величество? Половина пятого только. Не вздремнуть ли ещё часочек?

    Старый василевс рассердился:

    - Станешь мне указывать, негодяй? Живо распорядись насчёт препозита. А не то заточу в узилище!

    - Слушаюсь. Бегу!

    Переполошённая свита топаньем и криками разбудила дворец, он задвигался, начал гомонить; сразу сообщили племяннику (тот ещё не спал, потому что всегда ложился не раньше пяти и затем забывался от силы часа на три-четыре). У Юстиниана в недоумении изогнулись губы:

    - Во дворцовую церковь? Отчего так рано? Хорошо, я тоже спущусь. Пусть несут одежды.

    - Доложить ли её августейшему величеству?

    - Нет, пока не надо. Для тревоги не вижу повода. Я сначала должен увидеть дядю. Как он? Встал не с той ноги?

    - Гневается сильно. Очень неспокоен.

    - Уж не заболел ли?

    Увидав Петра, самодержец распетушился:

    - Ты зачем? Вот болваны! Я просил не тревожить никого, кто не нужен.