Читать «Топот бронзового коня» онлайн - страница 5

Михаил Григорьевич Казовский

    - Значит, уезжаете, - повторила девушка и склонила голову - так, что Кифа увидел на её макушке ровный прямой пробор.

    - А тебе-то что? - снова удивился слуга.

    - Грустно расставаться.

    Парень щёлкнул очередной семечкой.

    - Что, со мной? - и взглянул насмешливо.

    Та пожала плечами:

    - И с тобой, конечно…

    Он присвистнул:

    - Во рехнулась, девка! Ты по ком вздыхаешь? Молодой хозяин не для тебя.

    - Понимаю: не для меня…

    - Выбрось из головы. Даже не мечтай. Или что между вами было?

    Девушка молчала.

    - Было, да? На Ивана Купалу нешто?

    Заслонив лицо рукавом, бедная, заплакала. Кифа растерялся:

    - Вот ведь незадача! Что ты, право! Перестань, перестань, Македония, слышишь? - и неловко обнял страдалицу за плечи. - Ну, кому сказал? Хватит, хватит!

    Но она уже зарыдала в голос и уткнулась носом в полотняную рубаху у него на груди. Проведя ладонью по затылку девушки, Кифа проговорил:

    - Даже если было, так что? Он ведь господин и имеет право… взять себе любую прислужницу… Ты переживать не должна… - Вновь погладил и заключил: - Вот уедем, и забудешь его, выкинешь из памяти.

    Македония подняла лицо, мокрое от слез, и произнесла, сдвинув дуги-брови:

    - Нет, не выкину, не забуду, Кифа. И любить не перестану до конца дней моих.

    Он ответил хмуро:

    - Ну и глупо, девка. Обрекаешь себя на муки.

2

    На другое утро не успело солнце ещё взойти, а к отъезду Велисария из отчего дома было всё готово: лошади осёдланы, вещи собраны, и охрана, выделенная наместником Внутренней Дакии, спешившись, стояла около конюшен, ожидая сигнала.

    Велисарий в последний раз завтракал с отцом. По славянскому обычаю ели суп и кашу, запивали топлёным молоком. Старый Коста происходил из словен, живших на Дунае триста лет. А влюбился и женился на дочке ромея - стало быть, потомка римлян, латинян, что пришли когда-то сюда завоёвывать Дакию и Фракию. Вот и получилось, что у сына в жилах - и славянская, и римская кровь. Но славянской, конечно, больше. Да и выглядел он чистым славянином - златокудрый, голубоглазый, улыбчивый, и румянец яркий проглядывал из-под юношеской редкой поросли на щеках.

    В городе Сердике (по-славянски - Средеце, ставшем столетия спустя после описываемых событий болгарской Софией) Коста был человеком уважаемым: он преподавал детям в знатных семьях гимнастику и основы рукопашного боя, обучал метанию дротиков и стрельбе из лука. В те года эти дисциплины высоко ценились, наравне с античной литературой, древней историей, музыкой, пением и грамматикой латинского и греческого языков. Дом у Косты считался зажиточным, не богатым, но и не бедным. А на улице прохожие, повстречав учителя, неизменно снимали шапку и почтительно кланялись, словно аристократу.

    - Как устроишься, сразу напиши, - говорил отец, доедая кашу. - Коротко, но ёмко: жив-здоров, приютился там-то, занимаюсь тем-то. Чтоб я знал. И не волновался.

    - Обещаю, тятя.

    - Злачные места лучше обходи стороной. Все эти трактиры с голыми актёрками, гульбища и блуд не для доброго христианина.