Читать «Озерные арабы» онлайн - страница 121

— Зачем нам оставаться здесь и надрываться, чтобы вырастить урожай для шейхов? И вообще — почему мы должны работать на них? Мы свободные люди, не рабы, а они обращаются с нами как с собаками. Какие у них права на землю? Правомочное правительство должно было бы отобрать у них землю и отдать ее нам. В этом году поля не будут засеяны, воды-то нет. Если мы останемся здесь, то будем голодать. Если поедем в Багдад, то все мы сможем найти работу и через несколько месяцев разбогатеем. Посмотрите на Зави! Он уехал два года назад в одной рубахе, а теперь у него машина и дом. Али, Аббас, заир Часиб — все уехали. Ганим тоже продает своих буйволов и уезжает. Поехали, отец, скоро мы останемся здесь одни, и тогда шейхи заставят нас выполнять всю работу. Давай уедем, пока они не погнали нас строить большую плотину в Абу-Фале.

Сами шейхи были серьезно озабочены создавшейся проблемой. «Исход» членов племен угрожал оставить их поля без рабочей силы. Власть шейхов над теми, кто оставался, явно слабела и вскоре могла вообще исчезнуть. Перед отъездом в Багдад жители одной из деревень, опекаемой особенно непопулярным шейхом азайриджей, продефилировали перед его мадьяфом, скандируя:

— Лучше быть носильщиком в городе, чем работать на недостойного!

Во многих случаях шейхам следовало винить лишь себя, так как они ужасно зазнались. В 1953 году один из слуг Маджида ударил брата калига из племени шаганба в Эль-Аггаре. Рассвирепевшие жители деревни чуть не убили его, так как калит и его семья пользовались большим уважением односельчан. Маджид послал своего представителя, который наказал палками нескольких старейших жителей деревни. В результате большинство шаганба ушли из Эль-Аггара в Сайгал. Узнав об этом, Маджид при всех воскликнул:

— Собаки ушли! Я найду других собак, которые займут их место.

Но в июле 1955 года он обнаружил, что это не так-то просто. Когда я задал ему вопрос, ушла ли из деревень половина его земледельцев, он подумал немного и со стоическим видом ответил:

— Нет, не думаю. До половины еще дело не дошло.

Я спросил, что он будет делать, если уйдет большинство. Маджид сказал, что перестанет возделывать рис и сосредоточит силы на выращивании пшеницы и ячменя с помощью машин. Для Маджида главным в жизни была его земля, а не его соплеменники. Мне вспомнились его горестные стенания во время оплакивания погибшего сына: