– «Давайте развяжем, пусть песню споет!» —Так в голос воскликнула вся молодежь.«Нет, надо покрепче злодея связать»,—Ответили все, как один, старики.Но вновь молодежь затвердила свое:«Ужель не мужчины мы! Где наша честь?Ведь он безоружен, он голоден, слаб.На что он способен – поверженный раб?»Нуцал горделиво кивнул головой.По знаку его был развязан Хочбар.Герою тоща чагану принесли.И разом замолкли хунзахцы вокруг.«Пустые вершины стоят предо мной,Не я ли с вершин овец угонял?Пустые долины лежат подо мной,Не я ли с долин коней угонял?Я вижу: сироты кругом собрались,Не я ль с их отцами рубился в бою?Здесь в черном старухи на крышах стоят,Не я ль с их сынами рубился в бою?Меня б вы узнали, каким бы я был,Когда бы клинок мой у пояса был!»Тогда они саблю его принесли,Сломали клинок и швырнули к ногам.
«Что ж, верный клинок мой, тебя я берег!Ты многих хунзахцев рубил поперек.Меня 6 вы узнали, каким бы я был,Когда бы кремневку свою я добыл!»И тотчас кремневку его принесли,Разбили приклад и швырнули к ногам.«Ну что же, подруга, был славен наш путь,Немало хунзахцев ты ранила в грудь.Тогда б я, хунзахцы, на вас посмотрел,Когда б на своем скакуне я сидел!»И вновь подошли, скакуна привелиИ ноги коню перебили мечом.«Что ж, добрый мой конь, ты свое отскакал,Ты сорок насильников мертвых топтал.Пощады у хана не стану просить, —Я все, что задумал, успел совершить!»– «Скажи-ка, скажи, гидатлинекий Хочбар,Ты много ль хунзахских героев убил?»– «Убитых пускай сосчитает нуцал:Я сотне друзей их оружье раздал».– «Скажи-ка, скажи, гидатлинский Хочбар,Ты много ль забрал у хунзахцев коней?»– «Вы сами считайте, как много забрал,Но каждому другу я по три раздал».– «Скажи-ка, скажи, гидатлинский Хочбар,Ты много ль увел у хунзахцев быков?»– «Вы сами считайте, как много увел,Но ими дарил я одиннадцать сел».– «Скажи-ка, скажи, гидатлинский Хочбар,Ты много ль угнал у хунзахцев овец?»– «Вы сами считайте, как много угнал,А я беднякам их без счету давал!»– «А ну-ка, заставим Хачбара сплясать,Пускай он теперь позабавит народ.А ну-ка, пускай перед смертью своейПотешит собравшихся этот злодей».И грянули разом с зурной барабан,Захлопал в ладоши хунзахский народ,Смеясь, любовался аварский нуцал,Плясал у костра гидатлинский Хочбар.Он трижды по кругу толпу обошел,Он к детям нуцала легко подошел.И, в пляске с разбега обоих схватив,Он бросился с ними в кипящий огонь.«Ой боже, ой боже, могучий Хочбар! —Тогда зарыдал, пошатнувшись, нуцал. —Ой боже, ой боже, спасите детей!» —Царапая бороду, звал он людей.«Забуду я все, гидатлинский Хочбар,Хозяином станешь владений моих.Отныне не будет насилий и бед,Но только верни мне очей моих свет!»– «Валлах, не получишь, коварный нуцал!Клянусь, что недаром ты жизнь мою взял!Пощады у вас не к лицу мне просить,Я все, что задумал, успел совершить.Визжите, визжите, нуцала щенки!Еще не ослабли суставы руки,Эй, громче рыдай, трижды проклятый трус!Еще не спалило мой тигровый ус!»С утра до полудня играла зурна:Попался хунзахцам могучий Хочбар.С полудня поднялся отчаянный плач:Два сына нуцала сгорели в огне.
