Читать «Кровью омытые. Борис и Глеб» онлайн - страница 32
Борис Евгеньевич Тумасов
В трапезной уселись за столом Святополк с дворским да еще боярин Путша. Ели не спеша, стряпуха подала щи горячие, прямо с огня, пышки ржаные, их Святополк с детства любил, вели разговор не таясь, кого остерегаться.
— Постарел великий князь, осунулся, — говорил Святополк, — угасает жизнь.
Дворский кивнул:
— Не тот, не тот Владимир, какой полки водил в Болгарию и на Корсунь.
— Значит, сказываешь, княже, Борису над нами стоять? — спросил Пуша. — А у него, поди, и борода не пробилась, на губах молоко гречанки не просохло. Обижает, обижает Владимир дедовские обычаи, испокон старший по летам князем киевским оставался.
— Да уж, видно, Борису над нами княжить.
— Борис ныне в Царьград намерился. — Святополк отложил ложку, потянулся за мясом, горкой возвышавшимся на доске.
— Говоришь, к грекам поплывет? — спросил Путша. — Ужли кровь заговорила?
— По всему так, — согласился князь.
— Авось на порогах печенеги переймут, и стрела на Бориску сыщется. — Путша вытер льняным рушником вспотевший лоб.
Дворский поддержал:
— Дай-то Бог.
Святополк поморщился:
— К чему так, не взывайте к Богу, бояре. Что гонец из Кракова?
—: С той поры как ты, княже, в Киев отъехал, не являлся.
Святополк хмыкнул:
— От короля не жду, а Марысе пора и вернуться, засиделась у отца.
— По всему, скоро увидишь княгиню.
— Митрополит духовника в Туров шлет, пресвитера Иллариона.
Путша рассмеялся:
— То-то подарок Рейбергу. Римлянин мнит себя в Турове папой. Марысю поучениями одолел. Видно, намерился туровцев в веру свою обратить.
Святополк прервал его:
— Вы, бояре, такими речами меня до греха доведете. Великий князь и так гневается. И все, что в Турове творится, ему ведомо.
Путша руки развел:
— Откуда?
— Сам гадаю. Однако стоило Болеславу раз появиться в Турове, а великий князь с меня уже допрос снимал, да не единожды.
— Занятно!
— Занятно аль нет, но так оно было, и Онфим тому свидетель.
— Ну что ж, поостережемся.
— Видать, завелся в Турове соглядатай великого князя.
— Познать бы — кто?
— Уследим!
— Уж не из твоих ли холопов, княже? — Путша посмотрел на Святополка.
Князь лоб поморщил:
— Будто и нет таких, однако присмотреться не мешает.
Онфим головой повертел:
— Лишку хватил, Путша. Когда бы кто из холопов, да как в Киев сообщит?
— С гостями торговыми.
— Вестимо! Ты, дворский, глаз с холопов не спускай.
* * *
Малый княжеский шатер стоял на корме, но так, что не закрывал видимости рулевому. Борис только спит в шатре, а все остальное время проводит с ладейщиками, с ними садится за весла, поднимает паруса, всматривается в берега с редкими дубравами. Пели птицы, ворковали горлинки, а ночами слышался переливчатый свист соловья.
Где-то здесь начало лесостепи, безлюдной, с землями сочными, никогда не знавшими сохи, вековая целина. И не бывать в этом краю селам и городкам, пока будут угрожать ему орды кочевников.
Мысль Бориса перебрасывается, он думает, что скоро ладья причалит в константинопольском порту…
Римская империя! Варфоломей и Анастас так много рассказывали княжичам о ней, что Борису казалось, он бывал там, Константинополь виделся ему и во сне. Царьградом называли его русичи, городом Константина звал столицу Византийской империи отец, великий князь Владимир.