Читать «Anamnesis morbi. История болезни» онлайн - страница 65

Потом были чиновники. Разной степени важности, но одинаково бездушные. Впрочем, странно было бы ожидать душевности от чиновника. Да они с Марком и не ждали ее, они всего-то хотели ребенка… пусть не ими рожденного, но ребенка! А от всех тех чинуш им нужна была самая малость: подпись. Закорючка на бумаге, позволяющей им стать Родителями.

Вот ведь странно, миллионы женщин рожают, не спрашивая ни у кого разрешения. Ни один из этих въедливых клерков никогда не поинтересовался ни у одной пары счастливых родителей, смогут ли они содержать своего отпрыска? Смогут ли дать ему достойное воспитание? Образование? Смогут ли защитить его? Зато какие только вопросы не задавались им!

На допросе у очередного чиновника, ведающего вопросами усыновления, Тина с Марком иной раз чувствовали себя чудовищными злодеями, жаждущими невинной детской крови. А холеное бездушное лицо по ту сторону стола выплевывало все новые и новые каверзные вопросы. А не увлекаетесь ли вы порнографией? А не мучили ли вы в детстве кошек? Не подвергались ли насилию со стороны взрослых? А какой у вас доход? Нет ли у вас венерических болезней? А туберкулеза? А многочисленных родственников-иждивенцев? А того? А сего? И так пять лет.

Выдержали. Стиснув зубы, рыдая по ночам в подушку (это о Тине), или молча, по часу, по два сидя на берегу, тупо глядя в ночь и непрерывно куря (это — Марк), но — выдержали. Получили-таки заветную бумажку с печатью и небрежной начальственной закорючкой.

Так у них появился Алекс. Через двадцать лет после их шумной свадьбы, на которой многочисленные родственники и односельчане наперебой желали им многих деток. Где уж тут многих, если двадцать лет они шли к одному. К Алексу.

Они просто тряслись над ним. Жизнь, казалось, началась заново. Двадцать лет без сына будто бы кто-то ластиком стер из их памяти. Ну, не начисто, конечно: были какие-то смутные воспоминания, весьма отрывочные и однообразные. И, что характерно, черно-белые.

Алекс принес в их мирок краски. И звуки. И запахи. Не всегда приятные, разумеется: Марк всегда так забавно гримасничал, меняя малышу подгузники. Но даже запачканные памперсы, даже бессонные ночи во время частых болезней Алекса (родившийся недоношенным, он рос слабеньким), даже его бесконечные вопли во время прорезывания зубов — все это было Жизнью! Настоящей, полновесной, наполненной смыслом.

Жаль, недолгой. Полгода назад умер Марк. Через два дня после второго дня рождения Алекса. Просто вышел вечером по многолетней своей привычке покурить на берегу, глядя в море. И не вернулся. Она, Тина, как обычно, ждала его в постели, но сон сморил ее. А рано утром, проснувшись, не нашла его рядом. Он был на берегу. Лежал на боку, стискивая окоченевшими пальцами догоревшую до фильтра сигарету, все еще глядя помутневшими глазами вдаль. В море.

Врачи потом сказали: сердце остановилось. Дескать, не мучился совсем. Будто это могло Тину утешить. Но ведь утешило! Странным образом, услышав это, Тина перестала убиваться. Осталась просто тихая, спокойная грусть. По Марку, которому повезло умереть счастливым.