Читать «Anamnesis morbi. История болезни» онлайн - страница 64
Александр Светин
Я тогда воспринял его предупреждение слишком буквально, решив, что речь идет о настоящих зеркалах: кусках стекла, покрытых амальгамой. Но ведь зеркало — это все то, что отражает! И отшлифованный металл, и гладкий лед, и спокойная вода — тоже, по сути своей, зеркала, порождающие отражения всего, что оказывается рядом… и наше окно, ведущее в черный ночной лес — тоже зеркало!
Пока я стоял столбом, осененный догадкой, чернота, пожирающая мое отражение, достигла середины его груди. И тут же я почувствовал, как колючая ледяная рука сжала сердце. В глазах поплыл цветной туман, дыхание перехватило. Ноги подогнулись, и я по стенке сполз на пол.
Холодная боль в груди стала невыносимой. Я пытался сделать вдох, но сил хватило лишь на то, чтобы слегка приоткрыть рот. Остатками сознания я понял, что мое сердце остановилось. Счет пошел на секунды: еще пара мгновений — и мозг, лишившись кровоснабжения, отключится совсем.
Я оставил бесплодные попытки вдохнуть. Собрав последние силы, полностью вложил их в крик:
— Свет! Выключи свет!!!
И умер.
Глава 11
Тина сидела за кухонным столом, уткнувшись лбом в сцепленные руки, и беззвучно рыдала. Только по вечерам, вот так, закрывшись в кухне, она могла позволить себе быть слабой. Пока никто не видит. Пока никто не слышит. Пока спит наверху, вскрикивая в тяжелом беспокойном сне, маленький Алекс.
Алекс… Два года назад он появился в этом старом доме. Тина с Марком взяли его из приюта совсем крошечным, шестимесячным. Тогда шевелящийся и слабо попискивающий в пеленках комочек казался чудом, дарованным им Господом за полтора десятилетия бесплодного брака. И еще за пять лет мучительного ожидания возможности усыновления. Сколько порогов пришлось им оббить, прежде чем эти старые стены услышали наконец детский крик! Чего только не наслушались они за эти годы…
Сначала были оптимистичные заверения врачей, что, дескать, проблема решаема, вот только надо пройти небольшой курс лечения. И еще один. И еще… и еще… Потом было много попыток искусственного оплодотворения… или как там это правильно называется? В ее тело бесцеремонно вторгались замысловатыми инструментами, извлекали яйцеклетки, пытались насильно соединить их с Марковым «материалом», как сухо называли доктора его семя. Несколько раз это удавалось: в пробирке зарождалась крошечная жизнь. И тогда в Тину вновь тыкали железками, чтобы теперь вернуть плод в его природную обитель. Но… все зря.
После пятого или шестого выкидыша врачи развели руками и вынесли окончательный приговор: бесплодна. Совсем бесплодна, как высохшая шелковица позади их дома, под скалой. Одному Богу известно, почему ее до сих пор не срубили. Так, торчит себе по привычке… никому не нужное сухое дерево, никогда не приносившее плодов. Как и она…
