Читать «Безвозвратно утраченная леворукость» онлайн - страница 32

Однако не в образе было дело, а в душе. Не только искушенные в Писании лютеране знают, что в Книге Бытия (остановлюсь на этом примере, потому что, как я уже говорил, Марточка Законоучительница была особенно сильна в рассказах о сотворении мира и вообще в Ветхом Завете; сцены из Евангелия, разумеется, тоже шли неплохо, но, похоже, великая беззаветность веры парализовала в свое время ее повествовательные способности. По-настоящему эпического масштаба она достигала, рассказывая о Книгах Моисея), так вот, не только искушенные в Писании лютеране знают, что в Книге Бытия нет ни слова о любви между Адамом и Евой. Они, конечно, и выбора-то особого не имели, а любовь, у которой нет выбора, как правило, трудна, но даже об этой потенциально трудной любви в Библии нет и речи Сначала был Он, Адам, потом Она (в раю безымянная), потом они были вместе, сохраняя невинность, потом отведали запретный плод и невинность утратили, однако утрата невинности не привела к обретению любовного знания (напротив, они начали стыдиться — а любовники ведь не стыдятся), потом оказались изгнаны из рая, потом, как сказано в главе 4 Книги Бытия, «Адам познал Еву», и это все. Итого ноль чувств.

Чувства проникали на страницы Библии с экрана кинотеатра «Мечта», зал которого, по ошибке старого Пильха, озарялся какой-нибудь запретной историей. Ведь раз Адам и Ева становились в наших головах похожими, например, на Берта Ланкастера и Джину Лоллобриджиду, они должны были, так же как и их абсолютно случайные и, быть может, даже заслуживающие наказания актерские реинкарнации, находиться в таких же отношениях.

Даже если старый Пильх пускал какую-нибудь русскую военную или послевоенную дребедень (типа «Обретенного счастья»), то и там обычно бывали какие-то любовные линии, и хотя Василий с Машей вовсе не то же самое, что Берт с Джиной, но и эта соцреалистическая пара имела в себе что-то от Адама и Евы, она тоже от прародителей что-то заимствовала и что-то им давала. Что? Мы с Ежиком Чешляром этого не знали, мы даже не знали того, что наш сумасшедший бег от Молитвенного Дома до кинотеатра «Мечта» был в некотором смысле также и бегом от любовной абстракции к любовной конкретике, от библейской Агапе к кинематографическому Эросу. Но откуда нам было такое знать? В библейских книгах, которые мы тогда по воскресным утрам штудировали, об этом речи не было, а уж Марточка Законоучительница тем более на такие темы не распространялась. А письма апостола Павла мы только через несколько лет должны были изучать на подготовке к конфирмации.