Читать «Райское яблоко» онлайн - страница 61

– Какая девочка у тебя! – воскликнула медсестра. – Ах, какая! Украшение земли! Никто и не скажет, что не доносила!

Она сказала это по-армянски и поцокала языком.

– Дай ей грудь! – сказала она. – Молока все равно там еще нет, но пусть она к матери привыкает.

Я не посмела возразить ей, и медсестра ловко пристроила твое маленькое горячее лицо к моей груди. Помню, как ты морщилась и выгибалась внутри своего одеяльца, потому что никак не могла ухватить своим ртом мой сосок. Но потом ты все-таки добилась своего, и я почувствовала, какие у тебя горячие и нежные губы. Ты чмокала ими и перебирала, мне было щекотно и очень приятно. Я, помню, поразилась: почему многие женщины так жалуются на то, что им трудно кормить детей грудью? Я не испытала ничего, кроме наслаждения и нежности. Через десять минут тебя унесли, и вскоре я почувствовала, что уже скучаю. Этого я никак не ожидала и даже немного опешила.

Тогда я спросила себя:

– Нона, чего ты хочешь? Если ты сейчас расслабишься и позволишь себе привязаться к этой девочке, ты уже никогда не вырвешься. Все твои планы, работа, успехи, все, чего ты уже достигла своим трудом, за что так дорого заплатила, – все это полетит к черту. Хочешь ли ты этого?

И словно бы кто-то внутри меня отозвался на этот вопрос с таким восторгом, которого я сама испугалась:

– Конечно, хочу! Какие успехи? Чего это все стоит по сравнению с ребенком?

Но я придавила этот восторженный голос.

– Глупости! – сказала я себе. – Дети не заменяют всего остального, чем живет человек. А если я целиком отдамся этой девочке, кто будет кормить нас? Кто будет зарабатывать?

Вечером ко мне в палату с разрешения главного врача пришла Нателла.

– Какая у нас удивительная девочка, Нона! – произнесла она и заплакала от радости. – Мне только что показали ее через стекло. Клянусь, что я ни разу не видела никого красивее ее!

Мне почему-то не понравилось, что она так расхваливает тебя, в сердце своем я почувствовала ревность.

– Скажи мне, Нателла, ты все еще согласна удочерить ее? – спросила я.

Она испугалась и очень сильно побледнела.

– Я мечтаю об этом больше всего на свете! Ты ведь не изменишь своего решения, Нона?

Ночью у меня поднялась высокая температура и началось нагноение шва. Несколько раз мне вскрывали этот шов заново, промывали, вставляли в него какие-то ватные тампоны, кололи антибиотики. Я намучилась тогда с этим швом. Как будто тело мое не хотело дать мне забыть о том, что это я родила тебя, что ты вышла на свет из моего живота. Меня долго не выписывали из больницы, и потом, когда уже выписали, пришлось несколько раз прийти на перевязку. Ко дню моего выхода из роддома все бумаги были уже оформлены – Нателла была записана твоей матерью.

Молока у меня так и не появилось – наверное, сказался возраст. Мы с Нателлой нашли няньку, женщину из деревни, которая согласилась помогать ей за очень скромные деньги. Я должна была улететь в Москву в воскресенье, а в субботу ночью умерла во сне наша мама. Она давно уже не вставала с постели после тяжелого инсульта, и мы понимали, что она обречена, но все-таки ее смерть была для нас неожиданностью.