Читать «Грезы Маруфа-башмачника» онлайн - страница 71

— Не плачь, лада. Не береди сердце попусту. Не ухожу я никуда, в подполе схорониться хочу, да выбраться наружу, когда искать меня перестанут… Быть может, уберегусь я от охотников… Или судьба убережет меня, пустив их по ложному следу.

— Да ведь вернутся они. Всеслав…

— Вот потому и вспомнил я про тайный подпол… Цветана тяжело вздохнула и зажгла вторую свечу.

— Лезь вниз, Слав. Знаю я только, что ляда, если не вросла она еще в доски подпола, должна быть у самой дальней стены. Там, где камни и земля стали уже одним целым. Найди ее, лада. Иначе никак я не смогу тебя уберечь!

«Да и не получится у тебя, лебедушка моя. Эти охотники злы, колдуны и ведуны для них твари неведомые, страшные. А желание выслужиться перед царицей толкает их вперед и вперед без ума и удержу…»

Руки тем временем ощупывали камни, из которых сложены были стены подпола. Да, на совесть строил Доброданов дед, старался Доброданов отец. Да и Добродан не сидел сложа руки.

— Нет там ничего, — донесся сверху тихий голос Цветаны. — Сказки это все, россказни глупые.

— А значит, суждена мне будет смерть лютая, девочка…

И в этот миг пальцы нащупали камень, округлый, словно окатанный волнами. Камень, которому неоткуда было взяться в здешний местах.

— Ах, Добродан, хитрец… Не обманул ты меня… Или не надеялся, что спокойной и безопасной будет жизнь в этих тихих местах.

Камень покачнулся, посыпалась земля… А потом со скрежетом поднялась еще одна ляда — толстая, замшелая, занозистая. Из-под нее повеяло стылой сыростью земли. Огонек осветил пространство, какое, конечно, не могло бы вместить все обширное Доброданово семейство, но вполне могло уберечь одного Всеслава.

«Если Цветана не сможет поднять ляду, этот схрон и впрямь станет моей могилой», — подумал Всеслав, укладываясь спиной на землю и двумя руками опуская над собой толстую деревянную ляду.

Цветана заметила, как скрылся в подполе подпола ее любимый, и постаралась получше запомнить не очень приметный камень.

Она успела только выпрямиться и вернуть на место домотканую дорожку, которая укрывала пол от одного угла до другого. Села на лавку, сама не веря ни в предчувствия Всеслава, ни в погоню.

— Что ж ты, лада мой, похоронил себя сам… А если я не смогу вызволить тебя?…

Но больше ничего сказать она не успела. Дверь распахнулась, впустив младшего сына, Русина. — Мама! Опричники!

Макама двадцать первая

— Да будет ясен каждый твой день, добрая Хатидже!

— Здравствуй, красавица, здравствуй! Ты сияешь улыбкой… Что-то хорошее произошло за эти два дня?

— Случилось настоящее чудо, уважаемая! Я не верю в чудеса, но в это мне пришлось поверить. Вчера утром к нам пришла моя матушка и, попросив позволения у моего мужа, целый день провела с внуками… Играла с ними, напекла целую гору сладких пирожков… А вечером, уходя, поклонилась мужу и пожелала ему спокойных сладких снов…

— Поистине, это чудо.

— О да, я было решила, что матушке нездоровится и что сегодня надо бы позвать лекаря, чтобы он прописал ей успокоительные снадобья…

Хатидже улыбалась. Она прекрасно представляла, как может изумить даже любящую дочь превращение склочной, крикливой ханым в ласковую и заботливую бабушку.