Читать «Автопортрет художника (сборник)» онлайн - страница 197

Мама вскоре приезжала, так что я стал потихонечку собирать его вещи. Он посматривал на это, но ничего не говорил. Просто собирал косточки после ужина – я сварил цветную капусту, а потом кусок индейки, – и говорил:

– Вот, Ромашка позавтракает, – говорил он.

Я кивал, не отрываясь от книги, это были «Супружеские пары» Апдайка, благодаря которым я пережил очередной приступ своего писательского бессилия. Ну, еще позвонил пару раз нескольким своим знакомым, которые, едва лишь узнавали, что я сейчас отец-одиночка, готовы были мчаться ко мне, чтобы составить компанию. В женщинах это будит.

… утром я выходил в угол, где он спал – в студии я просто повесил штору перед его кроватью, – и прислушивался. Меня интересовало, дышит ли он. Он дышал. Я поправлял одеяло – аккуратно приподнимал над ногами и смотрел, нет ли ничего на коже, – и отправлялся в тот угол, где кухня. Вынимал из холодильника пакет для Ромашки и клал в рюкзак. Ждал, когда мальчик проснется. Потом я его кормил и мы шли на «Динамо». Там он бросал мою руку у калитки, еле открывал ее, продавливая в снег от себя, и брел – как полярник навстречу арктическому ветру – к крыльцу. Где уже чернела еле встающая Ромашка.

Жир она просто глотала. А косточки догрызал Мишка.

ххх

В феврале вернулась мать мальчика и, конечно, забрала его.

Это правильно, потому что дети должны жить с матерью, если мать не пьет, не принимает наркотики и не проститутка. Моя бывшая жена не была ни тем, ни другим, ни третьим. Мы просто не могли найти общего языка. Так что мы с ней и не разговаривали, когда она заехала за мальчиком, и ждала, пока тот поест. И слушала его восторженные рассказы про Ромашку.

– А Мишка такой плут! – добавлял он с плутовской улыбкой.

Жена глянула на меня. Мы тоже друг другу улыбнулись. Она забрала мальчика и он на прощание меня обнял.

– Приезжай каждую пятницу, – сказал он.

– Зачем? – сказал я машинально, и спохватился, но оправдываться и извиняться было уже поздно.

– Я обязательно буду приезжать, – сказал я.

Он простил меня очень быстро. Не разнимая рук, сказал:

– За пакетом для Ромашки.

Я стал приезжать к ним каждую пятницу за пакетом для Ромашки. Он называл это «собакины кости» и я не смог объяснить ему разницы. Полтора года каждую неделю, я появлялся, чтобы поговорить с мальчиком и рассказать ему про Ромашку.

– Вчера она крутилась вокруг меня, будто тебя ждала, – говорил я.

– На этой неделе Мишка был не в настроении, – говорил я.

– Собаки ждут не дождутся, когда потеплеет, – говорил я.

– Ромашка подлечила ногу и теперь даже и не хромает, – говорил я.

– Мишка поймал крысу, а Ромашка ее отпустила, – говорил я.

– Ромашка съела все, что ты ей передал, и облизнулась, – говорил я.

Мальчик слушал с восторгом.

Я не решился сказать сыну, что Ромашка умерла спустя неделю после того, как мать забрала его от меня.

Полтора года я сочинял истории про Ромашку и Мишку, – тот хоть и загрустил после смерти подруги, но жил, – расцвечивая их самыми небывалыми подробностями. Ромашка и Мишка спасали бассейн «Динамо» от воров и дружили с белочками, клали мне лапы на руку и и передавали привет мальчику. Весной он хотел пойти на «Динамо», чтобы повидать Ромашку, но я его отговорил, сказав, что там нет горячей воды. Летом сказал, что ее вообще спустили и Ромашка уехала поэтому в деревню, сторожить овец.