Читать «Автопортрет художника (сборник)» онлайн - страница 195

Он замолчал, моргая. Было видно, что он представляет.

– А где такие места есть? – спросил он.

– У нас в городе, – сказал я.

– Их правда немного, – сказал я.

Это была чистая правда. В нашем городе было три бассейна. Один, олимпийского стандарта, назывался «Юность», – где я плавал по соседней дорожке с чемпионом Барселоны, Башкатовым, правда, это повод для гордости для пары сотен парней, плававших по соседней дорожке с чемпионом Барселоны Башкатовым, – сделали пляжным, подняв ему дно. Другой, «Молдова», – где я выиграл свое республиканское золото среди юниоров, – просто снесли. Оставались еще какие-то небольшие бассейнчики в школах, но они были крытые. Ну и, конечно, «Динамо».

Последний открытый бассейн, куда я начал ходить за пару лет до развода и продолжил – после него, – чтобы немного развеяться и побыть среди призраков детства. Кричащих, галдящих, шумящих – звонко над водой, и мерно и гулко – под ней.

Если вы все детство провели в бассейне, то уже взрослым станете проплывать в дымке над ним, как затонувший корабль – в Саргасовых водорослях. Вы встретите прошлое.

Может, я за ним в воду и отправился.

В таком случае, лучшего места я бы не нашел. Бассейн «Динамо» постепенно приходил в упадок, как и все в Молдавии. Случались сезоны, когда в душевых не было горячей воды, одно лето ее не было и в чаше – и тогда я смотрел на потрескавшуюся плитку из спортивного зала, вытянувшегося вдоль бортика за витражными стеклами. Все здесь было старым, и изношенным. Но бассейн это как меха. Какими бы они не были, главное это – то, что в них.

А вода там еще была.

Так что я ходил сюда и зимой, и дымок над водой заставлял меня забыть о моих неприятностях, он стирал мою память и мою жизнь, как ядовитые испарения источников ацтекских жрецов – сознание несчастных жертв. Случалось, что подача горячей воды в чашу прекращалась, и тогда температура опускалась до 18 градусов. Однажды я проплыл в такой три километра, и не согрелся. Но было красиво. Поверхность оказалась покрыта листьями, опавшими с деревьев, высаженных вокруг бассейна, и листья были очень красивого цвета.

И за ними и мной внимательно наблюдали с забора белки.

За год до того, как мальчишка переехал ко мне, горячей воды вообще не было всю зиму, и поверхность бассейна сковал лед.

После зала я проламывал его, чтобы окунуться.

Нужно ли говорить, что бассейн в это время был практически всегда пуст? Они иногда и на работу не выходили, оставляли всё открытым, потому что знали, что я рано приду и других психов, которые бы пришли сюда, в городе попросту не окажется.

И я приходил.

На льду, покрывшем воду, я чувствовал себя последним человеком Земли, выжившим после какой-нибудь экстравагантной катастрофы. Ну, вроде удара специальной нейтронной бомбы, которая убивает все живое, а вещи и предметы оставляет. Мне даже казалось, что если я выйду сейчас, – прямо со льда – в город и пройдусь по его заснеженным улицам, то не найду там никого, а только мигающие фонари, пустые улицы и безлюдные супермаркеты. Возможно даже, фантазировал я, что в центральном парке города будут пастись олени, а по главному проспекту – бродить, без тени страха, медведи.