Читать «Автопортрет художника (сборник)» онлайн - страница 193

Над водой поднимался пар и я аккуратно придерживал мальчика, помогая работать ногами, и не опустить плечи в воду слишком глубоко. Видимо, не очень внимательно, потому что плечи все равно уходили. Особого значения это не имело. Я знал, что это всего на первых три-четыре занятия, а потом им займется тренер. Так что, придерживая сына, я думал совсем о другом. Например, что именно ему понравится в воде в первый раз. Что же. Моя бывшая жена оказалась абсолютно права, когда говорила, что у меня нет дара предвидения. Все мои предсказания не сорвали банк.

Больше всего ему понравилась Ромашка.

ххх

Ромашка была старой собакой восемнадцати лет. Левая задняя нога у нее была короче остальных на пару сантиметров после того, как ее кто-то ударил. Мне пришлось сказать мальчишке, что она споткнулась и упала, потому что я не хотел его расстраивать. Увечье собаку не озлобило: добрая и грустная, Ромашка встречала всех посетителей бассейна «Динамо», лежа у входа. Вы попадали на территорию бассейна, проходили через двор – там к вам бросался веселый и молодой Мишка, еще один пес, – и поднимались по ступенькам к основному зданию. Там, на тряпке у входа, лежала она. Чтобы зайти, вам следовало ее переступить.

Мальчишке было всего четыре года, и ему для этого не хватило длины шага.

Так что я просто поднял его и перенес. Все это время он смотрел на Ромашку, как космонавт смотрел бы на Землю или какой-другой ориентир, окажись он в свободном пространстве в открытом космосе. Она была для него чем-то вроде точки притяжения взгляда, пока он описал вокруг нее траекторию.

Ромашка даже головы не подняла.

А он не отводил от нее взгляда, пока мы не зашли в раздевалку.

В воде мы провели полчаса примерно, потому что она была холодная. Бассейн «Динамо» работал с перебоями – многие бассейны вообще закрылись, и плавание в Молдавии медленно подходило к концу, и даже в «лягушатнике», куда я его выволок, как на буксире, температура была не больше 24 градусов. Так что уже через полчаса губы у него посинели, и он сильно трясся. Пришлось идти в душевую, греться – там горячая вода в тот сезон еще была. Я поставил мальчика под душ, и он кажется, понял, что такое посттренировочное блаженство – отогреваться в помещении, полном пара. Голову он не поднимал, потому что вода тогда заливала его лицо, и вокруг глаз у него из-за очков были круги, так что выглядел он очень серьезно.

– Ну, что, понравилось? – спросил я.

– А что больше всего понравилось? – спросил я, когда он кивнул.

– Ромашка, – сказал он.

С этого дня все те два месяца, что мы ходили на бассейн по понедельникам, средам и пятницам, мы приносили Ромашке поесть. Обычно это было какое-нибудь мясо второго сорта, я варил его наспех в кастрюле на пару, но, конечно, на диету мы ее не посадили – на диете как раз были мы – всякий раз, когда я чистил курицу, мальчишка забегал на кухню и следил, чтобы я оставил жир Ромашке. У бедняги, почти не осталось зубов и ей трудно было жевать. Так что жир она глотала.

Мишка от жира отказывался, поэтому мы отдавали ему кости.