Читать «Предводитель волков. Вампир (сборник)» онлайн - страница 177

ЖИЛЬБЕР. А чего ты еще ожидала?

ЗИСКА. Ах так, Жильбер! Я преодолела горы, реки, королевства… я следовала за тобой, наблюдала за каждым твоим шагом. Я сделала все, что может сделать влюбленная.

ЖИЛЬБЕР. Ты не спасла мою сестру.

ЗИСКА. О, я бы спасла ее, если бы это было мне позволено. Посмотри, посмотри на меня, Жильбер! Ты думаешь, что не полюбишь меня?

ЖИЛЬБЕР. Как ты можешь спрашивать, зная, что я люблю Антонию?

ЗИСКА. Жильбер, я бессмертна, и мне не дано понять, что любовь уходит.

ЖИЛЬБЕР. Тогда прибереги свою любовь для бога и не предлагай ее человеку.

ЗИСКА. Почему же, если лучом своего бессмертия я могу сделать человека королем мира и земных существ?

ЖИЛЬБЕР. Я люблю Антонию.

ЗИСКА. Только подумай! Вы оба молоды, я знаю. Вы оба хороши собою, это я знаю тоже. Но что такое молодость и красота по сравнению с вечностью? Беспощадные года пройдут, как дуновение ветра над головой, и вы станете старыми, морщинистыми, едва способными сохранять воспоминания о прекрасных временах. Послушай, Жильбер! Скажи, ты откажешься от вечной молодости, вечного могущества, вечной любви? О, мы, сверхъестественные существа, тоже можем любить, а твоя смертная счастливая жизнь с Антонией продлится не дольше поцелуя в нашем бессмертном объятии.

ЖИЛЬБЕР. О, ты бьешь как раз туда, где я неуязвим. Ты забываешь, что я видел, как умирали все, кого я люблю, – мой отец, мать, сестра. Я не хочу видеть, как умирает Антония, я хочу идти к могиле рядом с ней. Для меня слаще любовь со смертной, даже если она коротка. Да, я знаю, любовь человеческая похожа на цветки, превращающиеся в фрукты, которые поспевают и потом падают. Ну и что! Цветы зачаровывают меня, и особенно потому, что их стебель клонится вниз, их аромат улетучивается, их блеск меркнет. Я привык к жалости, любви, уважению, радости так же, как и к боли. Полюби другого, не такого, как я! Ты же прекрасно видишь, что я не смогу ответить тебе.

ЗИСКА. Итак, вы, смертные, называете счастьем всего лишь отсутствие страданий.

ЖИЛЬБЕР. Послушай, я не знаю, что называю счастьем. Я просто знаю, что счастлив, – и все.

ЗИСКА. О, это потому, что ты принимаешь химеру за счастье.

ЖИЛЬБЕР. Если я так вижу и если моей душе этого достаточно – оставь химеру мне, Зиска!

ЗИСКА. Нет, она наполняет меня жалостью к тебе. Несчастный глупец – вот ты кто!

ЖИЛЬБЕР. Мое сердце кричит от счастья, а ты хочешь заставить меня поверить, что я жалок? Ты глупа!

ЗИСКА. Жильбер, ты смотришь на тень, а я предлагаю тебе реальность.

ЖИЛЬБЕР. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я люблю Антонию, и если ты так могущественна, как говоришь, заставь полюбить себя.

ЗИСКА. О! Жалкий человек, будь же добрее ко мне!

ЖИЛЬБЕР. Не отравляй мое счастье, и я…

ЗИСКА. Твое счастье…

ЖИЛЬБЕР. Да.

ЗИСКА. Увы!

ЖИЛЬБЕР. Тебе жаль меня?

ЗИСКА. Увы!

ЖИЛЬБЕР. Что ты хочешь этим сказать?

ЗИСКА. Я хочу сказать, что час назад небо было чистым. Взгляни на него, Жильбер.

ЖИЛЬБЕР. Боже мой! Да пусть разверзнутся небеса – раскаты грома не смогут заглушить голос любви, рвущийся из моего сердца. Прощай! Я ухожу в церковь. (Выбегает.)