Читать «Ночь после выпуска (сборник)» онлайн - страница 194

Коля вздрогнул, взглянул на Аркадия Кирилловича, и в его сквозно-прозрачных глазах появилось смятение, в бескровных сплющенных губах – кривой судорожный изгиб.

– Корякин Николай Рафаилович… Учащийся… Родился когда? – начал Сулимов допрос.

– В пятьдесят восьмом… Второго ноября, – тихо, с сипотцой ответил Коля.

– Еще нет и шестнадцати?

– Нет.

Сулимов бросил взгляд на Аркадия Кирилловича. Тот сидел прямой, неподвижный, из-под тяжелых век разглядывал неловко пристроившегося на кончике стула Колю, крупные складки на лице набрякли, обвисли. Нет еще и шестнадцати парню! Не вырос, несамостоятелен, за таких всегда кто-то отвечает. А он сам решил взять ответственность за родителей… Вытянутая шея, острый подбородок, бледная невнятная гримаса и сведенные пальцы на острых коленках. Некому отвечать за него, кроме учителя. Изрытое, неподвижное, темное лицо Аркадия Кирилловича… Сулимов невольно поежился.

– Скажи, давно ли твой отец стал приходить домой пьяным? – спросил он.

– Всегда приходил.

– То есть ты не помнишь, когда он начал пить?

– Он всегда пил.

– Но бывал же он когда-нибудь и трезвым?

– Утром… Пьяный только вечером.

– Так-таки каждый вечер?

Коля замялся, взволнованный, еле приметный румянец просочился на скулах.

– Я… Я, кажется, не так сказал… Неточно. Не всегда. Нет! Бывали вечера, когда трезвый, совсем трезвый… Даже много вечеров бывало. Иной раз неделями и даже месяцами в рот не брал. И тогда все хорошо. Потом снова, еще хуже, тогда уж каждый вечер… Да!

– Приходил пьяным и бил тебя?

– Меня – нет. Не бил он меня. Он мамку бил… и посуду.

– Если даже под горячую руку ты подворачивался, ни разу не ударил?

– Когда я на него сам кидался, тогда ударял или за дверь выталкивал, чтоб не мешал. Но не бил… так, как мамку.

– Ты кидался на него?

– Маленьким был – боялся, очень боялся, сам убегал… К соседям. К Потехиным чаще всего… А потом… потом ненавидеть стал. Что ему мать сделала? Как вечер подходит, она сама не своя. И не ругала его. Нет. А он все равно накидывался. Он же здоровый, никто из мужиков с ним не связывался, любого бы поколотил. Мамка совсем слабая… Здоровый и бешеный. Он бы все равно ее убил. Мне смотреть и ничего не делать? Не мог же! Не мог! – Колин голос из тусклого, глухого до шепота стал тонким и звонким. – Я ему честно, в глаза – не тронь, убью! Но по-че-му?! По-че-му он не слушал?!

– Ты его предупреждал?

– Да. Только он плевал на мои слова.

– И что ты ему говорил?

– То и говорил…

– Какие слова?

Коля склонил голову, с трудом выдавил:

– Что убью… если мать тронет.

– И сколько раз ты его так предупреждал?

– Много. Он и не слышал словно…

Сулимов помолчал. Аркадий Кириллович сидел по-прежнему прямой и неподвижный.

– Мы не нашли ружье. Где оно? – оборвал молчание Сулимов.

– Мать выхватила. Когда… когда уже все… И убежала с ним.

– Но ты ведь не знал, что ружье было заряжено?

– Знал.

Сулимов, до сих пор участливо-сдержанный, неожиданно рассердился:

– Слушай, дружок, не бросайся так легко словами. Здесь каждое неосторожное слово подвести может. И сильно! Откуда ты мог знать, что висящее на стене ружье заряжено?