Читать «Тайный Тибет. Будды четвертой эпохи» онлайн - страница 184

Между тем примерно тридцать монахов танцевали на площадке перед нами. Они были одеты воинами – воинами хана Хубилая, воинами, которые могли быть в конвое Марко Поло. Они ритмично крутились друг вокруг друга с размеренным и торжественным темпом, который называется дордже-дро, «шаг молнии». Это был не столько танец, сколько ритуал, величественная, чуть гротескная и немного печальная средневековая мистерия. Одетые воинами монахи разрубали воздух мечами, рассекали злых духов надвое, натрое, на тысячу кусков. Оркестр задавал ритм музыкой, которую Монтень назвал бы «мерной, строгой, выдержанной в спондейном ритме».

В какой-то момент вышел глашатай и медленно пропел воззвание к Кубере: «О, сокрушитель врагов, виновных в десяти тысячах грехов! О, принц хранителей этой благородной рисовой страны! О, господин всех духов, называемый Вершиной Джанги! О, воинственное божество военной юности…»

Махараджа, завернутый в парчовый халат в золотых цветах и в шляпе дожа на голове, сидел в довольно строгой позе на длинном голубом диване и следил за каждой фазой священной мистерии из-за темных очков. Он был геральдическим и точным, чем-то между лилией и научным инструментом. Рядом с ним сидела жена начальника политического департамента с видом достойным и чуть холодным, но исполненным характера, последнее прощание викторианской Англии с Азией мечты и выдумки.

В новом взрыве солнечного света Кубера лично появился в дверях храма, весь покрытый золотом, парчой и шелком, в красной маске, которая сверкала в ярком солнце; это было красиво, фантастично, метафизично. Это был момент чрезвычайно волнующий для всех сиккимцев. Дети завизжали, девушки захлопали, старики, спустившиеся с гор, затаили дыхание и изумленно не сводили глаз. Кубера, которого играл большой, сильный лама, превосходный танцор, спустился по ступенькам и начал долгую серию вращений и внезапных прыжков с многочисленными паузами и сложными балансирующими движениями, которые требовали многомесячной тренировки. Трубы длиной в пять с лишним метров взорвали тишину триумфальным грохотом.

Пема Чоки тихо вернулась и сидела между Энче Каси и мной.

– Посмотрите на маску! Разве не чудесно? – сказала она. – В этом году ее обновили. Красный лак великолепен… Кстати, как называется та помада, которую я просила вас прислать? Вы наверняка забыли, правда?

– Рив… Раб… Сейчас что-то не могу вспомнить.

– «Ревлон», «Холостяцкая гвоздика»… Даже не смейте опять забыть! Я же полагаюсь на вас, вы должны прислать мне ее из Калькутты. Вы же не забудете?

Теперь наступила очередь Махакалы, Великого Черного. Еще один глашатай вышел и пропел еще одно воззвание к главе Защитников веры. Слуга в красной униформе прошел мимо с подносом.

– Не хотите чаю? – спросила меня Пема Чоки. – Это не тибетский чай, обыкновенный; я вам его заказала.

Слуга налил нам чаю. Музыка кончилась славным взрывом диссонанса между храмом и небом. Комическая, ужасная, поразительная маска блестела на солнце.

– Мне нравится тибетский чай, – заметил я.