Читать «Газыри» онлайн - страница 197
Гарий Немченко
— Какой человек — Сурет! — говорил теперь Мурад. — Он русский человек. И он как будто черкес… он — наш! Как я переживал за него!
Я тоже, хоть и не знал его, переживал…
Но мы его сдали.
И — скольких, скольких надежных своих друзей и соратников!
Настоящих бойцов.
Мы засиделись, и Миша Кантемиров сказал: теперь, мол, все от Мурада зависит… довезешь, Мурад?
В семь я должен был поспеть на концерт русской музыки в Кремлевском дворце. Вместе с другими ведущими ансамблями там должна была выступать «Русская удаль» Толи Шипитько, и в Майкопе я ему говорил: приду за тебя болеть, Толя! Потом ты услышишь.
Как Мурад гнал!
Всего-навсего до ближайшего метро, но оно достаточно далеко от Новогорска.
По дороге все продолжали чуть ли не взахлеб разговаривать: земляки! И Мурад рассказал историю о своем друге-адыгейце, который, побыв среди русских в Чечне, окрестился, и не было истовей его православного!.. Но потом вот что случилось: он был офицер, и ему пришлось сопровождать гроб солдатика в небольшой русский городок. Конечно же, нервы у него были на пределе…
И вот после того, как схоронили солдатика и начались поминки, молодой священник подвыпил и стал щупать девчат. Ему один раз сделали замечание — нехорошо, мол, батюшка! — два, а потом вскочил этот новообращенный черкес, сорвал с себя крестик и влепил им в зубы «святому отцу»…
Как-то так печально Мурад об этом рассказывал, что я подумал: не о себе ли самом?
Пишу и плачу…
Разве можно, казалось бы, мне, русскому, православному об этом писать?
Но есть, есть, выходит, такая необходимость — душа требует, потому что глаза уж больно многое видят и уши многое слышат…
…В зал Кремлевского дворца вбежал как раз в тот момент, когда только погас свет, но сцена светилась ярко, и было видать, что свободных мест много, в том числе и в самых первых рядах…
Когда неделю назад покупал билет, улыбнулся кассирше, примерно своей ровеснице: «Не могли бы дать мне местечко посредине в самом дальнем ряду?.. Дело в том, что на съезде комсомола в одна тысяча девятьсот шестьдесят бородатом году там сидели наши сибиряки… молодость хочу вспомнить!»
Она понимающе рассмеялась: «Возьмите просто входной, все верно. Будут места. Русская народная музыка — это вам не Пугачиха с Киркошкой… так мы нынче живем!»
Быстренько прошел со своей верхотуры вниз, сел во втором ряду, чуть справа.
Наши, майкопские, были на очень высоком классе, вровень с самыми именитыми из тех, кого пригласил выступить вместе с собой руководитель Национального, так он теперь называется, академического оркестра народных инструментов России Николай Калинин — а уж он-то знает, кого приглашать. И вот после «нашего» номера, когда раздались первые хлопки, настал и мой час, опыт есть. Сложил ладони рупором, заорал:
— Майкоп — молодцы! Толя — браво!..
Следил само собою за Шипитько, но он в мою сторону не посмотрел, не подал вида, что слышал: только и того, что я об этом, как стреляный воробей, по чуть просветлевшему лицу его догадался.
Но как радостно он потом рассказывал об этом в Майкопе общим нашим товарищам!.. Как мне жал руку:
