Читать «Газыри» онлайн - страница 195

— Так тут не лопата, а — пол-лопаты! — сказал я.

— А теперь так делают, — объяснил мне привезший ее от Лаврика человек. — Это для левой ноги.

— А что, — спросил я, — есть лопата также для правой?

— Есть для правой, да. Но вам передали для левой.

Может быть, чтобы я поменьше времени уделял «полевым работам» на разных огородах — копал бы «одной левой» — а сосредоточился бы на главном: на своих рукописях?

И все же, все же: конечно, есть в этом элемент западносибирской тоски…

Братание шашками

Возвращались из Майкопа, и в вагоне достал записную книжечку, подаренную главным редактором «Парламентской газеты» Леней Кравченко… Над названием его издания в свое время я крупно вывел: «Газыри». С этой книжечки во многом они и начинались.

Так вот, достал я эту книжечку и посчитал нужным записать такие вроде бы маловразумительные слова: «Надо гордиться тем, какие отношения были между казаком и черкесом — гордиться! Братались шашкой. Обмана не было. Не то, что с теми, кто с Россией „поддруживал“, но в трудный час предавал.

Тут-то все ясно: достойные друг друга враги. Но разве этого мало? Простодушие с обеих сторон, которое ценить надо!.. (Вспомнить Тембота Керашева, где он с явной усмешкой рассказывает, как в старые времена черкесы ездили в Ермыльхабль — в Армавир, где армяне учили их, как правильно обращаться с деньгами, какие на какие обменивать.)

Что было, то было. Но это вовсе не самый худой вариант. Ценить это надо — что мы ноем?»

Ну, насчет нытья — это обращение не к себе, а к тем умельцам среди черкесов и среди русаков, которые все продолжают стричь купоны с общих былых страданий тех и других.

Как-то мне уже приходилось писать, по-моему, — в «Приписном казаке Абдуллахе»: брататься, мол, в истории выпадало и так — «вострой шашкой». И вот после очередного достаточно долгого пребывания в Майкопе, после долгих разговоров и долгих размышлений опять неожиданно для себя это записываешь, как вновь открытое… болит, значит? Значит, — тревожит?

И — вновь убеждает в правильности вывода о прошедших временах: во имя будущих.

А по приезде домой, в Кобяково, забрал с собой в электричку десятка два-три газет — из той кипы, что накопилась, пока нас не было. Взялся просматривать, и в одной из «трудовских» «толстушек» наткнулся на очень дельную беседу с петербуржцем Яковом Гординым: «Кавказский тупик».

Не могу не процитировать его, нынче это мало кто понимает:

«После распада СССР именно проблемы Кавказа оказались для России самыми болезненными. И чтобы решать их, надо ясно понять, что там происходит. Работая с историческими документами, я пришел к выводу, что Кавказ, кавказские войны, отношения России и Кавказа сыграли в русской истории гораздо большую роль, чем обычно представляется.

Не будем забывать, что, помимо обильно пролитой на этой земле крови, существовало мощное взаимное тяготение России и Кавказа. Как раз сейчас я исследую влияние культурно-психологического феномена Кавказа на русское общественное сознание 19 века, русскую культуру, литературу…