Читать «Охота на свиней» онлайн - страница 161

Достаточно долго позволял я воспитывать себя в этом лабиринте. Хоть я и нетерпелив по природе, я покорился, ибо понимаю ценность самообладания. В тех случаях, когда меня отпускали на волю, я все же увидел немало такого, что требует изменений. Что меня ошеломило и возмутило в первую очередь, так это наивная уверенность в поведении людей привилегированных и руководящих. С этой уверенностью я покончу. Они сломя голову побегут по улицам, преследуемые моими рогами. Все эти, сидящие в кафе и потягивающие узо, пока их женщины и батраки работают, быстро сгонят с себя жир, убегая от преследования моих рогов. Всякий, кто берет проценты, давая взаймы серебро или зерно, увидит собственные кишки в водосточной канаве, ибо я не отличаюсь долготерпением и чувство справедливости у меня ярко выражено. Всякий, кто, уверенно стоя на ногах, плюет на землю, будет ползать по этой земле, моля о милости. Но всякая женщина и всякий бедняк, всякий, кто не обладает уверенностью и похож на тянущийся вверх росток, найдет у меня защиту, и мое правление будет для Крита эпохой счастья и справедливости, которая никогда не изгладится из памяти.

В ожидании этого я терпел, хотя, по правде говоря, часто испытывал смертельную скуку в лабиринте. Иногда сюда приходили моя мать Пасифая и сестры Акалла и Ариадна, осыпали меня ласками и играли со мной в прятки. Кстати, никто не выходил отсюда живым, за исключением одного молодого афинянина по имени Тесей. Он на коленях молил сохранить ему жизнь, и я смилостивился над ним по своей доброте, или, может, скорее, ради Ариадны, которая пожелала сама получить его. Я очень люблю Ариадну, но что она увидела в этом ублюдке, не понимаю; тем не менее она уехала с ним в Наксос, и с тех пор я ничего про нее не слышал, но думаю, она бросит его, когда наиграется.

Сегодня ночью в моем глазу отражается луна. Через один оборот луны я наконец покину этот лабиринт, и мое тяжкое самообладание будет вознаграждено. Сильно бьется мое сердце. В следующее новолуние я вступаю в права правления.

МУХА:

Мед люблю я, мед и сладости, прямую кишку быков и влагу под ресницами спящих. Мимолетен, легок и нежен мой поцелуй, и повторяется он вновь и вновь. На своих шести ножках я несу невидимую слепоту.

На столбике кровати в покоях Пасифаи я слушала ее плач, лежа в постели, она плакала, плакала о своем сыне-уроде и обвиняла себя в его судьбе. Но Крит необходимо уберечь от его правления. Ее проблемы оставили меня равнодушной.

Однажды я обнаружила Минотавра, спавшего глубоким сном на полуденном зное. Я долго бродила в его густых ресницах, целуя края век, и он не проснулся. Оба глаза.

МИНОТАВР:

Сегодня я покинул лабиринт. Мне сказали, что вчера вчером было новолуние. Я спросил ребенка — моего проводника:

— Ты мальчик или девочка?

— Мальчик, — ответил он.

— И куда ты меня ведешь?

— Около кафе есть хорошее место. А вечером я отведу тебя обратно.

У меня в руке жестяная коробка. В нее посетители кафе бросили несколько оболов. Я гремлю ими, чтобы привлечь внимание. На жестянке есть надпись, мне прочитали ее. Там написано: «Счастье — это кофе „Евалия“».