Читать «Под знаком четырёх» онлайн - страница 31

Многие русские переводы из По были подписаны инициалами «Н.Ш.». То был Николай Васильевич Шелгунов, русский революционный демократ, известный литературный критик, публицист и переводчик, фактически редактор журнала «Дело». Шелгунову принадлежал новый перевод «Золотого жука», сделанный им для отдельного издания, предпринятого А. Смирдиным (1858). В семидесятые годы «Дело» постоянно печатает шелгуновские переводы, в частности — «Убийства на улице Морг» (1874) под названием «Двойное убийство в улице Морг». В журнале «Дело» появились и замечательные статьи Шелгунова об особенностях психологического дара По, о враждебности филистерски и меркантильно настроенной современной Америки к творчеству своего великого поэта. Любопытно, что Шелгунов, как и Достоевский, отмечает удивительную реальность его поэтических вымыслов: «Эдгар По… возбуждает в вас целую область живых, действительных чувств, целую ассоциацию представлений, не фантастических и фиктивных… а чувств реальных, которые в вас есть, которые живут в вас в зародыше, которые, быть может, вы даже и переживали. Эдгар По… поднимает на ноги весь ваш внутренний мир… Эдгар По психолог, и психолог именно в новейшем понимании этого слова».

Подобно Бодлеру во Франции, столь же самозабвенно пропагандирует творчество По в России Константин Бальмонт. Переводы Бальмонта, а он издал «Полное собрание сочинений Эдгара По», американские русисты считают лучшими в мире, так они точны и музыкальны. Его знаменитый перевод «Колоколов» вдохновил Рахманинова на создание замечательной оратории. Уже упоминавшийся Бэнди приводит интересный факт: как-то посчастливилось ему купить у букиниста экземпляр книги Сары Элен Уитмен «Эдгар По и его критики». Каково же было его изумление, когда на фронтисписе он обнаружил автограф Бальмонта, удостоверяющий, что раньше книга принадлежала русскому поэту.

Из дореволюционных переводчиков и популяризаторов По, безусловно, большая заслуга принадлежит М. А. Энгельгардту, а после революции В. Брюсову, издавшему в своем переводе полное собрание поэм и стихотворений американского поэта (1924).

Удивительно тонкие замечания о характере творчества По и его воздействии, в частности на русских поэтов и писателей, мы находим у Иннокентия Анненского. В статье «Умирающий Тургенев» он, говоря о русских символистах, характеризует их как поколение поэтов, «отравленных воздействием Эдгара По и Бодлера». А вот как он оценивает влияние По на Достоевского: «В нашем «я» глубже сознательной жизни и позади столь неточно формулированных нашим языком эмоций и хотений есть темный мир бессознательного, мир провалов и бездн. Может быть, первый в прошлом веке указал на него в поэзии великий визионер Эдгар По. За ним или по тому же пути шли страшные своей глубиной, но еще более страшные своим серым обыденным обличием провидения Достоевского. Еще шаг — и Ибсен вселит в мучительное созерцание черных провалов дарвинистическую фатальность своих «Призраков» — ужас болезнетворного наследия». И следующим воспреемником этого влияния По Анненский готов считать Бальмонта. Деля поэтов и писателей на «активных» и «пассивных» гениев, относя к первым Гёте, Пушкина, Гейне и французских поэтов — «парнасцев», Анненский к «пассивным», или поэтам-пророкам (пассивность, по его мнению, выражается в одержимости), причисляет «Достоевского, Эдгара По, Гоголя, Толстого или Бодлера». А говоря о творчестве Андреева, он отказывает ему в гениальности на том основании, что не было у него свойственного По сочетания «безумия и юмора».