Читать «Формирование философии марксизма» онлайн - страница 398

141

Ошибочно поэтому утверждение О. Загорулько о том, что Маркс «непосредственно переходит от диалектического идеализма к диалектическому материализму», минуя Фейербаха, который-де «здесь ничего не мог дать Марксу» (13; 39, 34). Даже фейербаховская теория отчуждения не оказала, по мнению О. Загорулько, влияния на Маркса (там же, 42 – 44). Эти выводы полностью опровергаются всем содержанием рассматриваемых рукописей.

142

Напомним, что «критиками» Маркс здесь именует группу младогегельянцев во главе с Б. Бауэром, которые называли себя «критическими критиками».

143

Так, относительно гегелевской концепции отрицания отрицания Фейербах писал: «…тайна диалектики Гегеля сводится к тому, что он в философии отрицает теологию и снова посредством теологии отрицает философию. Начало и конец образует теология; в середине пребывает философия, как отрицание первого положения; отрицанием же отрицания является теология» (51, 1; 165).

144

«Земля, – говорил Фейербах, – не всегда была такой, какова она в настоящее время; скорее всего она достигла своего теперешнего состояния в результате развития и ряда революций» (51, 2; 435).

145

Маркс пишет: «То положительное утверждение, или самоутверждение и самоподтверждение, которое заключено в отрицании отрицания, рассматривается Фейербахом как еще неуверенное в самом себе и содержащее поэтому в самом себе свою противоположность, как сомневающееся в самом себе и поэтому нуждающееся в доказательстве, т.е. как не доказывающее само себя своим бытием, как непризнанное положительное утверждение, и поэтому ему прямо и непосредственно противопоставляется чувственно-достоверное, основывающееся на самом себе положительное утверждение» (2; 623). Фейербах, следовательно, антропологически истолковывает отрицание отрицания, как определенное состояние сознания, моментами которого являются неуверенность, сомнение, колебание и т.д. В том же духе понимает он и противоречие, борьбу противоположностей. «Только там, – говорит Фейербах, – где одно представление вытесняет другое, одно ощущение – другое, где нет ничего окончательного, где нет никакой прочной определенности, а душа находится в непрестанной смене противоположных состояний, только там она оказывается в адовых муках противоречия» (51, 1; 195).

146

К. Беккер, например, утверждает, что Маркс перешел от «философии самосознания к философии жизни» (71; 40). Э. Тир полагает, что антропология молодого Маркса означает превращение человечности в космологическое определение, «основополагающее уравнение природного и социального», рассмотрение «предметности как необходимого следствия человеческой сущности» (116; 92, 94). Я. Гоммес утверждает, что, с точки зрения Маркса, «природа является всего лишь частью человеческого мира» (84; 24), а науки о природе представляют собой в сущности науки о человеке. Наконец, А. Шмидт, представитель франкфуртской школы социальных исследований, не отрицая прямо материализма Маркса и даже пытаясь доказать, что Маркс создает качественно новую форму материализма, заявляет: «Для Маркса в конечном итоге не существует разделения природы и общества» (112; 43). Смысл этого тезиса полностью выявляется в следующей сентенции: «Не абстракция материи, а конкретное общественной практики составляет истинный предмет и исходный пункт материалистической теории» (там же, 33). Таким образом, если одни критики безоговорочно отвергают материализм Маркса, то другие изображают созданный им исторический материализм как отрицание материалистического понимания природы. Но в таком случае и исторический материализм не есть действительный материализм.