Читать «Формирование философии марксизма» онлайн - страница 393

«Государство, – пишет Маркс, – на свой лад упраздняет различия происхождения, сословия, образования, профессии, когда объявляет неполитическими различиями происхождение, сословие, образование, профессию, когда провозглашает, не обращая внимания на эти различия, каждого человека равноправным участником народного суверенитета, когда рассматривает все элементы действительной народной жизни с точки зрения государства. Несмотря на все это, государство позволяет частной собственности, образованию, профессии действовать свойственным им способом и проявлять их особую сущность в качестве частной собственности, образования, профессии. Весьма далекое от того, чтобы упразднить все эти фактические различия, государство, напротив, существует лишь при условии, что эти различия существуют…» (1, 1; 390).

117

Говоря о попытках осуществить непрерывную, вплоть до полного уничтожения частной собственности, революцию, Маркс, надо полагать, имеет в виду бабувистов и, возможно, якобинцев, поскольку термин «непрерывная революция» употребляется Маратом. Однако в отличие от них Маркс подчеркивает закономерную ограниченность буржуазных революций, подходя тем самым к постановке вопроса о коренной противоположности между социальной революцией пролетариата и буржуазной революцией.

118

В другом месте, указывая на экономическую природу отчуждения, Маркс пишет: «Деньги – это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир – как человеческий мир, так и природу – их собственной стоимости. Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей» (1, 1; 410).

119

Совершенно превратно истолковывает это воззрение Маркса Ю. Хабермас, впрочем, как и другие представители франкфуртской школы социальных исследований, обычно выступающей под флагом «аутентичного» истолкования марксизма (см. 80; 3 – 9).

120

Э. Тир, приводя эти слова Маркса, заявляет, что здесь налицо исходный пункт экзистенциалистской концепции, к которой якобы пришел Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года». Ведь человек тут ставится в центре, объявляется корнем вещи! (см. 116; 8). Само собой разумеется, что в приведенных словах Маркса столько же экзистенциализма, сколько марксизма в писаниях Тира. Последний полагает, что философский гуманизм неизбежно совпадает с экзистенциализмом. Эта неспособность выйти за границы экзистенциалистского истолкования человека составляет основу критических замечаний Тира.

121

В этой связи Маркс дает итоговую оценку гегелевской «Философии права», существенно отличающуюся от той, которая была им дана в рассмотренной выше рукописи 1842 – 1843 гг., в том отношении, что в ней подчеркивается и позитивное историческое значение этого произведения. «Критика немецкой философии государства и права, получившей в работах Гегеля свою самую последовательную, самую богатую и законченную формулировку, есть одновременно и критический анализ современного государства и связанной с ним действительности, и самое решительное отрицание всей доныне существующей формы немецкого политического и правового сознания, для которого самым значительным, универсальным, возведенным в науку выражением является именно сама спекулятивная философия права» (1, 1; 421).