Читать «О людях и самолётах 2» онлайн - страница 44
Михаил Григорьевич Крюков
Кстати, а почему это дежурное звено не взлетело?! Очень интересно. Нет, мужики, что-то очень хреновое происходит, очень хреновое, и спросить не у кого. Телевизор, после того, как наши агрегаты включились, не посмотришь, а радио у нас нет.
Разве что дежурному по части позвонить? Правда, если что по-настоящему случилось, ему будет не до меня, но… попробуем.
– «Кассета», набери 1-73.
– Дневальный за дежурного рядовой Хасянов!
– Дежурного позови.
– Он в штаб ушёл…
– А помдеж где?
– Не знаю…
Вот так я и представлял себе начало войны. Сначала никто нихрена не знает, а потом… а никакого потом не будет, не 41-й год!
Ладно, будем рассуждать логически. Ежели супостат захочет по нашему аэродрому вдарить, то с чего он начнёт? Об атомной бомбе, всяких заринах-зоманах и прочих V-газах мы, товарищи, думать не будем, не хочется мне про них думать, нет у меня против них приёма, стало быть, остаётся оружие обычное, вроде «Шрайка» или «Харма». Прилетит такой подарок ко мне на точку, выкопает котлован 2 на 3 и всё – окончена ратная служба. Значит, бойцов пока из станций убираем, пусть за капониром посидят от греха, убежища-то нет на точке. А я на себя все связи переключу и буду ждать.
Вызвал операторов из станций, прибежали, бледные, глаза по шесть копеек, тоже всё понимают. Ладно, будем ждать. Я прикинул: ничего не смогу сделать! Машины в автопарке не на ходу, аккумуляторов половины нет, да у меня и водителей столько не наберётся. Одну станцию сворачивать надо часов 8 полным расчётом, а у меня все бугры ими утыканы и солдат всего 12 человек. Хоть плачь или взрывай станции и уходи в партизаны! Гранат, кстати, тоже нет.
Тихо на аэродроме. В эфире тоже пусто, только дизеля ревут, да сервоприводы у высотомеров завывают. Прошёл час. Ничего. Ещё полчаса. И ещё.
– «Дренаж», я – «Коршун», – ожил селектор в индикаторной машине.
– Ответил!!! – заорал я, чуть кнопку на микрофоне не проломил.
– Отбой, выключайся.
– Совсем? – тупо спрашиваю я.
– Совсем, – удивляются на КП, – ты что, заснул, что ли?
– Заснёшь тут… А чего было-то?
– А тебе не сказали разве? Андропова хоронили, иностранные делегации разлетались. Управляло «Внуково», а тебя для подстраховки включили… Всё, ушли борта, выключайся.
– Бля…
Мокрые дела
Я всегда любил дождь. И весёлый подмосковный дождик, рассыпающий хрустальные горошины по крыше старой дачной терраски, и питерский дождь, смешанный с ледяным балтийским ветром и запахом мокрого гранита. Душный тропический дождь, падающий на джунгли, я бы, наверное, тоже полюбил, но в тропиках я не был.
Учения проходили в Прибалтике, и природа, наверное, играла за условного противника, потому что нам достался неправильный, белорусский дождь – беспросветно-унылый и какой-то особенно мокрый. Он прицепился к нам на выгрузке, без отдыха поливал на марше и теперь пытался смыть позицию узла наведения авиации в соседнюю речушку с непроизносимым литовским названием. Этот дождь я возненавидел.