Читать «О людях и самолётах 2» онлайн - страница 151
Михаил Григорьевич Крюков
Самолёт выравнивается, затем ложится на правый борт. Студенты катятся обратно. Захожу в пилотскую кабину и интересуюсь, кто будет мыть заблёванный пол? Студенты уже – люди гражданские, и их сто человек. На лице командира появляется задумчивость. Ил-76 летит как по ниточке…
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
– Ну, чего? Ведро – в хвосте на рампе.
– Да нет, мы вас пригласить хотим, сок гамми-ягод пить.
– Ткаченко, опух совсем в армии или укачало?
– А помните, вы в начале сбора нам водку пить запретили, а мы ещё спросили, можно тогда из неё сок гамми-ягод делать?
– Ну, помню…
– Так настоялся… В первом взводе – на вишне, во втором – на смородине, в третьем – на зверобое.
– Ясно, сейчас иду, только тетрадь уберу.
– Ткаченко!
– Я, товарищ подполковник!
– Экипажу не предлагать, а то бортач мимо вас уже в третий раз прошёл!
Свежий ветер перемен
В кабинете было душно.
И на улице тоже было душно. Жара загустила воздух, и он был похож на тягучую, липкую смолу. Старенький жёлто-коричневый бакинский кондиционер, натужно дребезжа, без толку гонял горячий воздух по углам комнаты.
В пустой кабинет командира полка меня привёл дежурный по части и оставил дожидаться начала совещания. Кабинет был неуютным, пыльным и каким-то запущенным. В углу стоял полированный сервант на нелепых длинных ножках, на его полированных дверцах красовались отпечатки пальцев. Там, где хозяйка дома обычно расставляет самую красивую посуду, стояли какие-то сувениры, несколько папок, вероятно, с юбилейными адресами и несколько книг. На серванте лежала офицерская фуражка почему-то с красным пехотным околышем, наверное, тоже подаренная гостями из соседних частей. Платяного шкафа в кабинете не было, поэтому вешалка с повседневным полковничьим кителем висела на гвозде, вбитом прямо в сервант. Над двумя рядами орденских ленточек тяжёлым золотом отблёскивала Золотая Звезда Героя.
К полированному командирскому столу примыкали обычные аудиторные столы с разнокалиберными стульями. Самой красивой и дорогой вещью в кабинете был огромный напольный глобус в тяжёлой деревянной раме, уместный, скорее, в кабинете командующего Дальней авиацией, чем командира вертолётного полка.
Чтобы не занимать чьё-то привычное место за столом совещаний, я выбрал стул у стены поближе к кондиционеру. Постепенно кабинет заполнялся. Кто-то, увидев мои подполковничьи погоны, здоровался, кто-то равнодушно проходил мимо. Последним пришёл начальник штаба, то ли башкир то ли калмык, говоривший с очень сильным акцентом, с ним я уже познакомился, когда представлялся по прибытию.
Наконец в кабинет вошёл невысокий человек в «песчанке» и разговоры за столом сразу смолкли. Начальник штаба, грузно опершись руками о столешницу, встал и скомандовал:
– Товарищи офицеры!
Командир, подождав, пока прекратится стук отодвигаемых стульев и, бросив руки по швам, негромко сказал:
