Читать «О людях и самолётах 2» онлайн - страница 149

12 июля. После развода на занятия ко мне подошёл студент Аверьянов и интимно доложил, что при мочеиспускании испытывает проблемы, несовместимые с учебным процессом и просит разрешения убыть в санчасть. Пошёл с ним.

Вникнув в суть проблемы, дежурный врач предложил с трёх раз угадать, с кем студент Аверьянов совершал, так сказать, соитие. Получив утвердительный ответ, угадал со второго.

Студент Аверьянов подавлен.

15 июля. Контрольный визит в санчасть. Аверьянов исцелён. После лечения на его щёках играет приятный румянец, исчезли прыщики на коже. Доктор объяснил, что это побочное действие антибиотиков.

Поймал себя на мысли, что теперь мне больше нравятся бледные люди. Неохотно подаю руку румяным.

18 июля. Чудовищно жарко. Над аэродромом повисло марево. Раскалённый воздух, подобно огромной пыльной подушке, давит к земле. Шерстяные брюки противно липнут к ногам, по спине тычет. Еле дожил до вечера. Набрал в местном магазинчике пива, сколько смог унести. В гостиничном номере, лязгая зубами от жажды, открыл первую.

Из бутылки, как из огнетушителя, хлестнула пена. Отнёс бутылку в раковину, где охлаждались остальные. Всё пиво вышло пеной. Вторую открывал над раковиной. Пена. Пиво мутное, прокисло. Напился воды из-под крана. Стал думать, что делать. Вспомнил, что кто-то рассказывал: если поджечь веточку и бросить в старое пиво, оно очистится, а муть уйдёт на дно. Породу дерева, конечно, не помню. Спустился во двор, наломал разных. Что мне жалко, что ли? Будем пробовать.

Поджигаю ветки, бросаю в пиво. Пиво шипит, пенится, в нем выпадают какие-то подозрительные хлопья, но оно остаётся мутным. Чувствую себя Менделеевым и Клапейроном в одном флаконе. Боюсь взрыва.

Запах в номере настолько сильный и странный, что в дверь постучалась дежурная по этажу. Долго объяснял, в чем дело. Дежурная посмотрела на меня, как на ребёнка-инвалида, и сказала, что свежее пиво принято добывать из её холодильника.

А-а-а!!! Бульк-бульк-бульк. А-а-а… Бульк-бульк-бульк.

Вечер окончился ливнем. Молнии бьют в степь, в небе полыхает ослепительным фотографическим светом. Мокрые ветки деревьев, как банные веники, хлещут по проводам, высекая снопы разноцветных искр, при этом свет в окнах домов заметно тускнеет.

Цветомузыка дождя.

19 июля. В дверь стучат ногой. Добрый знак.

Это начмед. В одной руке банка со спиртом, в другой – пакет с закуской. Пришёл проставляться. Оказалось, что мои воины из групп медэлектроники за неделю перечинили в санчасти всё, что можно воткнуть в розетку, и собрали пару новых приборчиков, с помощью которых сняли острый приступ радикулита у старшего прапорщика из вещевой службы. Прапор, который по гарнизону ковылял с палочкой, от облегчения расплакался.

– Кстати, – задумчиво сообщил начмед, – имей в виду, твои по ночам бухают.

– Откуда ты знаешь?

– А они бутылки в наш мусорный ящик складывают.