Читать «Закон Шруделя (сборник)» онлайн - страница 40

— Надо будет, починю, — буркнул Гриша и сел за стол.

— Ладно, ладно, не дуйся, — добродушно откликнулся Шрудель, громко чавкая.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Кто это? — слегка напрягся Гриша.

— А черт его знает.

Шрудель отложил надкушенный бутерброд и исчез в коридоре. А через минуту вернулся с каким-то маленьким лысоватым мужчиной в темном бархатном пиджаке.

— Счастлив, что тебя застал, — бормотал мужчина, проходя на кухню.

— Не много ж тебе надо для счастья, — хмыкнул Шрудель.

Гриша из вежливости привстал. Не будучи уверенным в том, как тут принято здороваться, встал он не в полный рост, а только как бы слегка приподнялся над стулом на полусогнутых, словно собирался взять что-то с другого конца стола.

— Это Григорий, — представил Гришу Шрудель, — надежда советской журналистики. А это Андрей Дерюгин. Просто надежда. Всего.

Лысоватый пригладил остатки волос на голове и смущенно кивнул Грише:

— Андрей.

— Очень приятно, — кивнул ему в ответ Гриша.

Гость казался неуклюжим и по-детски стеснительным, что, как известно, часто принимается за интеллигентность. Казалось, он стесняется и своей лысоватости, и своего маленького роста, и своей неуклюжести, и своего стеснения, и даже стеснения от своего стеснения. Он был похож то ли на научного сотрудника какого-то богом забытого НИИ, то ли на какого-то гоголевского персонажа типа Башмачкина.

— Я могу присесть? — спросил Дерюгин, нервно озираясь. Голос, как ни странно, у него был довольно низкий и даже сипловатый — видимо, от постоянного напряжения он много курил.

— Сесть всегда успеешь, — пошутил Шрудель. — Погоди, сейчас принесу табуретку — со стульями в стране напряженка.

Едва он ушел, Дерюгин все с тем же детским смущением перевел глаза на Гришу:

— Вы начинающий?

— В смысле? А-а… ну, да. Начинающий.

— Журналист, значит? — переспросил Дерюгин с каким-то заискивающим уважением в голосе и, достав сигарету, крикнул Шруделю: — Я закурю?

— Кури, — отозвался тот из спальни.

— Ну, да, — ответил Гриша. — Вместе c Вовой тружусь в одном издании.

— В «Пролетарии» со мной работает, — подтвердил вернувшийся с табуреткой Шрудель. — Чего ты распереживался?

— Да я не переживал, — смутился Дерюгин и сел на поставленную табуретку.

— Андрей у нас общественный деятель. Диссидент, так сказать.

Гость, кажется, покраснел, словно его незаслуженно похвалили. Ну, например, назвали гением. Хотя нет. Гениями-то как раз в шруделевском окружении были решительно все, и никто этого звания не смущался, наоборот: это было что-то вроде аванса, который получал каждый творческий человек независимо от таланта. Причем через секунду его могли обозвать «говном», и он не имел права обижаться.

— Ну, зачем ты так? — опустив глаза, сказал Дерюгин.

— Как «так»? — удивился Шрудель и невозмутимо зачавкал отложенным бутербродом. — Как есть, так и представляю. Или ты — не диссидент?

— Я правозащитник, — тихо ответил тот.

— А я левозащитник, — недовольно буркнул Шрудель с набитым ртом.

Гость деликатно промолчал. А Шрудель в своей ернической манере добавил: