Читать «Заговор призраков» онлайн - страница 186

Догадка не пронзила его разум: она зарокотала где-то вдали, словно сошедший со склона камнепад, и погребала под собой все другие мысли, чувства, страхи.

…Или союзника…

Нельзя медлить ни секунды.

Он отбросил край пледа с лица Лавинии и приник к ее губам. «Я люблю тебя», – прошептал он, проводя согнутым пальцем по неподвижным, мраморно-строгим чертам. «Как кого?» – спросила бы она, будь еще жива. Но какая разница, как кого? Любовь течет легко и вольно: на нее не навесишь ярлыки, она закружит их, как скомканную бумагу, и зажурчит дальше.

Оттолкнув полицейского, который выжидательно шелестел блокнотом, Джеймс выскочил за дверь и помчался в резиденцию Линденов, так быстро, как только мог без магии фейри.

Мраморная лестница мелькнула перед ним серой лентой. Третий этаж, повернуть налево, комната Чарльза выходит окнами на улицу. Дверь не заперта, в спальне беспорядок, какой юные лорды неизменно разводят в отсутствие камердинера. Под ногами Джеймса хрустели запонки, подошвы скользили по манжетам и шелковым платкам, но долго метаться по комнате ему не пришлось.

Раскрытый дневник лежал на столе, край его был придавлен золотым письменным прибором с чернильницами в виде ананасов – Уильям когда-то похвалялся, что выиграл его в штос. Чарльз оставил свои записки на самом видном месте, словно бросая дяде вызов. Дневник пылился тут изо дня в день, и Джеймс давно мог бы его пролистать. Если бы не был джентльменом, как и доктор Хоутри, которому высокие идеалы тоже помешали изъять дневник ученика. О, как же легко провести их, высоколобых глупцов, живущих чувством долга! Любому школяру по плечу эта задача!

Коротко простонав, он схватился за обложку из шагреневой кожи и нетерпеливо пролистал дневник к 31 октября.

Хэллоуин. Недобрые дела всегда приурочены к Хэллоуину.

Почерк племянника был легким и стремительным, «о» и «а» – округлыми, как груди мчащихся в бой лошадей. Чарльз всегда опасался, что на его век не хватит приключений, но ему их хватило.

4

«В подвале таверны Кристофера темно и душно. Пахнет каштанами, которые Нортмор жарит на лопате, и свежей краской с вывески булочника. Ее приволок сюда Гибберт. Вечно он ворует вывески у торговцев, а возвращает за умеренную плату: на какие только преступления не сподвигнет человека скупость опекунов! Из низеньких, продолговатых окон сочится скупой свет, но его затаптывают сапоги кучеров и заляпанные навозом башмаки погонщиков скота.

Где-то там, наверху, царит гомон и суматоха. Фермеры, пыхтя от натуги, разгружают телеги, трубит горн почтовой кареты, заезжий коробейник нахваливает товар. Но до нас доносится лишь гул, словно мы сидим в подземелье, и скучно здесь, хоть крысам Плутарха читай. Все шутки перешучены, остроты известны наперечет, интересные темы для разговоров давно вышли, словно изюм, который выковыряли из подгоревшего кекса.