Читать «Военнопленные (Записки капитана)» онлайн - страница 98

— Очень скверно, — согласился Эрдман.

Сигарета догорала в его пальцах, тонкий дымок тянулся к потолку вагона. Мы долго сидели молча.

— Бежать мне надо, — проговорил я, не придумав иного выхода.

— Бежать? — не сразу отозвался Эрдман. — Куда? Как? Зима… Не пройдете и ста километров. За второй побег не помилуют.

На обратном пути он несколько оживился.

— Я кое-что придумал. Будет разумно симулировать, ну, скажем, туберкулез. Старуха доложит унтеру, и вас отправят в Моосбург, а там уже постарайтесь затеряться. В другую команду, что ли…

— Скажите, Эрдман, честно: может, вам надоело быть под угрозой, надо от меня избавиться?

Эрдман смотрел на меня очень долго, укоризненно.

— А я думал, вы серьезнее, — проговорил он наконец. — Умеете отличить черное от белого. Избавиться от вас просто: «убит при попытке к бегству».

— Не обижайтесь. Дело ведь гибнет.

— Почему?! Я буду продолжать начатое хотя бы для того, чтобы отвести от вас подозрение. Вы назовите надежного парня. Только ему ничего не говорите обо мне. Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме вас, знал о моем участии. А я найду возможность незаметно подсунуть ему листочек.

На следующий день, в субботу, я пришел в медпункт. Вела прием старушка Анна-Мария — фельдшер с полувековым стажем. Относилась она к пленным сочувственно, нередко раздавала скудные бутербродики.

Я пожаловался на недомогание, слабость, ночные поты, отсутствие аппетита. Последняя жалоба подействовала на старуху особенно убедительно. Выслушав меня, она сунула под мышку градусник, и я отошел в сторону.

Через некоторое время я вернул термометр, предварительно потерев его полою куртки.

— Тридцать семь и четыре. Неприятные подозрения у меня. Однако проверим. Приди в будущую субботу.

На следующей неделе все повторилось.

— Не стану скрывать, — сказала в заключение Анна-Мария. — По-моему, у вас развивается туберкулез. Срочно нужно в лазарет. Я сегодня же скажу унтеру.

Спустя несколько дней Эрдман отвез меня в Моосбург.

Покидали мы лагерь в обеденный перерыв, поэтому провожать меня вышла почти вся команда.

— Счастливого пути!

— Выздоравливай скорее! — неслись со всех сторон пожелания.

— …Не забывайте меня, Курта Эрдмана.

(к стр. 193)

— Спасибо, ребята, постараюсь.

Отойдя от лагеря, Эрдман проговорил с легкой завистью:

— Дружный вы народ, русские. Вот я даже завидую вам, пленным. У вас есть цель, мечта, Родина. А где у меня родина? — Эрдман был грустен и серьезен больше обычного. — Германия не по мне. России теперешней я не знаю, а чтобы узнать ее — понадобятся годы. Да и нужен ли я там?

— Буду с вами откровенным, Эрдман. К людям у нас относятся строго. Но вы не бойтесь: честному человеку, труженику у нас всегда место найдется. Только если у вас останется хоть капля нынешней раздвоенности, неуверенности — не ходите. Не срастетесь с нами, будете коситься на лес…

— Я об этом думал. Вопрос этот, возможно, еще далекого будущего. Может, и в самом деле со временем все встанет на свои места, станет более понятным. Я действительно сейчас раздвоен.

— Эх, вы! Ничего не станет, если сами будете сидеть и ожидать…